Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III. Сергей Юрьевич Катканов

случае. Наоборот может сделать последний дурак, а мы обязаны отличать пшеницу от плевел. Это очень сложная, чрезвычайно творческая задача. Внешний мир даёт нам изумительные образцы святости и подлинного величия души, которым мы обязаны подражать, мечтая лишь о том, чтобы оказаться достойными подражателями. Но вместе с тем, внешний мир даёт нам ужасающие примеры порочности и развращённости, в том числе и на троне, более того, внешний мир усиленно убеждает нас в том, что иначе всё равно не получится, и вся та мерзость, которая налипает на троны, совершенно неизбежна. Мне захотелось доказать обратное, организовав придворную жизнь на принципиально иных началах. И даже мои ближайшие соратники поначалу решили, что я занимаюсь дешёвым популизмом и бессмысленным юродством.

      ***

      – Ваше величество, у нас тут появился большой знаток придворной жизни, – Стратоник широко улыбался. – Говорит, что его корабль погиб в шторм, спасся он один, его выбросило волнами на берег. Когда узнал, что у нас тут буквально с нуля созидается монархия, сразу поспешил в столицу, намерен предложить свои услуги. Позвать?

      – Зови, послушаем, – довольно равнодушно сказал император.

      В комнату зашёл странный человек, по которому сразу было заметно, что он не местный, хотя одет он был также, как любой житель империи, видимо, его собственная одежда пришла в негодность во время кораблекрушения. Но его мимика была так подвижна, и раскланялся он с такой жеманной изысканностью, а потом замер в какой-то раболепной позе, что император сразу подумал: «У нас таких ещё не делают».

      – Ты из какой страны?

      – Можно сказать, что из всех стран сразу. Я по долгу жил при дворах большинства европейских стран, пожалуй, я просто европеец. По роду занятий – трубадур. Будучи всегда желанным гостем при любом европейском дворе, досконально изучил придворные обычаи во всём их разнообразии. Буду счастлив оказаться вам полезным. Мне сказали, что ваше величество не собирается жить в бывшем дворце пресвитера Иоанна?

      – Не собираюсь, – по-прежнему равнодушно обронил император.

      – Это правильно. Каждое правление должно иметь своё лицо. Каждый монарх, тем более – великий монарх, – трубадур сделал замысловатый реверанс, – должен построить для себя собственный дворец, отвечающий его личным вкусам и отражающий своеобразие его правления. Во дворце должно быть три этажа с высокими потолками, сотни комнат, множество коридоров… о, эти дворцовые коридоры… и несколько больших залов, включая тронный зал. Я видел залы, в которых стены были сплошь покрыты золотом и зеркалами, это потрясающее зрелище, а пол – драгоценный паркет.

      – Что такое паркет?

      – Инкрустация из ценных пород дерева. В хорошем дворце паркеты – настоящее произведение искусства, их узоры столь замысловаты, а породы дерева подобраны столь гармонично, что по такому полу просто страшно ступать. Впрочем, потом привыкаешь.

      – А что мешает ходить по полу, выложенному простыми каменными плитами или деревянными плашками? И привыкать