Не потерять человека. Георгий Вайнер

преисполнился гордостью:

      – А как же! Небось народ мы крепкой закваски! Если дозволите – представлю.

      – Очень хорошо, Тиша. Только не всех сразу. И насчет меня покороче: начальственный, мол, господин, необходимыми полномочиями облечен, и… хватит с них.

      Тихон развел руками, показывая, что уж ему-то подобная азбука ни к чему.

      Он усадил за стол дорогих гостей, убедился в том, что у них прекрасный аппетит, выпил с ними рюмку рябиновой настойки и умчался.

      Не прошло и десяти минут, как он вернулся с двумя людьми: высоким, подтянутым, опрятно одетым блондином и полным, в крестьянском армяке, с большой лысиной и мешками под глазами.

      Оба отличались заметной военной выправкой, знакомясь, разом щелкнули каблуками:

      – Поручик Литовцев Всеволод Николаевич…

      – Капитан Сударев Иван Андреевич…

      Чаплицкий поднялся, гостеприимно пригласил их к столу:

      – Прошу, господа… Приятно познакомиться…

      Трапеза еще не вошла в силу, когда двери общего зала столовой № 3 распахнулись, пропуская чекистов и наряд красноармейцев.

      Чекист в желтой кожаной тужурке громко объявил:

      – Спокойно, граждане! Оставаться на местах: проверка документов…

      Несмотря на этот призыв, в зале сразу же возник шум, гам, поднялась суматоха: многим из столующихся проверка документов была ни к чему.

      Воспользовавшись суетой, Федор Муратов проскользнул в «кабинет», крикнул:

      – Облава! Проверка документов!

      Неторопливо поднялся Тихон:

      – Ш-шш, Федя, не шуми. Не извольте беспокоиться, господа. Щас я всех отсюда выведу. Есть ход…

      Берс, надевая пальто, ругался:

      – Такой ужин пропал!..

      – Не пропал, – торопливо возразил Чаплицкий, распихивая по карманам яства.

      Уже на выходе остановился, напомнил младшему Муратову:

      – Федя, не забудь про человечка, что я тебе показал…

      В одной руке у него была курица, в другой – револьвер.

      Все последующие дни Чаплицкого можно было видеть не только в столовой № 3 – он появлялся и в порту, и в цехах судоремзавода, и около радиостанции.

      Энергичный, озабоченный и в то же время всегда веселый, он деловито разговаривал с самыми разными людьми. С некоторыми он приходил в заднюю комнату заведения братьев Муратовых, закрепляя бокалом вина только что возникшую связь…

      Никому и в голову бы не пришло, что эта активная деятельность имеет какое бы то ни было отношение к убийству неизвестного офицера, – впрочем, позднее он был опознан как штабс-капитан 186-го пехотного полка Владимир Афанасьевич Суров; чекисты, обнаружившие тело Сурова, решили, что он был ограблен и убит бандитами, которых в то смутное время было более чем достаточно…

      В действительности все обстояло еще проще: штабс-капитан наотрез отказался сотрудничать с Чаплицким и, на свою беду, не смог скрыть симпатии к революции. Это стоило ему жизни.

      И уж совсем никого не удивила гибель окончательно опустившегося, спившегося поручика гвардейского Семеновского полка Алексея Дмитриевича Колыванова.

      Патруль