Сквозь дебри и пустоши. Анастасия Орлова

он хочет, чтобы мама тоже не выходила из этой тесной тёмной кладовки, но она суёт ему в руки читаного-перечитаного «Волшебника изумрудного города» в мягкой синей обложке и тихонько выскальзывает за дверь. От кладовки до телефона на кухонном подоконнике – девятнадцать шагов. В густой, пугающей тишине Берен мысленно считает их, прижимая к груди любимую книгу. Раз… Два… Три… Металлический вопль, похожий на крик свихнувшейся чайки, обрывает счёт на шести. Этот вопль выпивает из тела Берена всё оставшееся в нём тепло, превращая его в непослушную болванку, и он не может пошевелиться, не может даже отвести взгляд или зажмуриться, когда дверь кладовки чуть приоткрывает сквозняк, рождённый взмахом огромных крыльев…

      – Берен! – Аркадия толкнула его в плечо. – Эльса спросила, читал ли ты эту книгу.

      – А? Да, – рассеянно ответил он, – да, читал. Много раз.

      – И кто у тебя любимый герой? – обрадовалась девочка.

      – Не знаю. Трусливый Лев. А у тебя?

      – Гудвин!

      «Не вздумай стрелять, Гудвин! Слышишь меня? Не стреляй, это приказ!»

      – Почему? – Берен тряхнул головой, прогоняя из мыслей знакомый голос. – Потому что он волшебник?

      – Не-а, нет! Потому что он мой друг.

      – Воображаемый, – тихо вмешалась Тари.

      – А вот и нет! – запротестовала Эльса, – он настоящий! Если ты его не встречала, это ещё не значит, что его нет!

      – Но и ты тоже ни разу его не видела, – мягко возразила Тари.

      – Конечно! Как, по-твоему, можно увидеть голос?!

      – Но ведь и слышишь его тоже только ты.

      – Это потому, что у вас в головах слишком шумно, – рассмеялась Эльса, – папа говорит, что у взрослых головы гудят от проблем! Вот им ничего и не слышно.

      «Не стреляй, мать твою!!! Она ребёнок!»

      – Я подожду тебя у твоего кабинета, – невпопад бросил Аркадии Берен и не прощаясь вышел из палаты.

      Он присел на свободный стул в просторной рекреации. Рядом ютился тощий лысоватый мужичок. Закутавшись в мешковатую куртку, он нервно покачивался из стороны в сторону, баюкая пустой левый рукав. Наверняка тоже грапи. Раньше многих больных синдромом вынуждали ампутировать руку, чтобы при обращении те остались без крыла и не могли атаковать. Особенно часто такие операции проводили детям.

      Мужичок съёжился и чуть отвернулся от Берена, но продолжал поглядывать на него через плечо.

      – Вы думаете, – вдруг заговорил он тихо и как-то обиженно, – что боретесь с чудовищами. Защищаете остальных. Но сами вы становитесь ещё худшими чудовищами! Соседи вынудили мою мать сделать это, когда я был подростком со спящей мутацией, – грапи потряс рукавом, – «На всякий случай», – сказали они. И вот, руки нет. А мутация до сих пор «спит»…

      Берен посмотрел на калеку: тот явно ждал какого-то ответа.

      – Я не в силах вам помочь, – наконец выдавил егерь.

      – Я вам тоже, – шёпотом ответил грапи и поспешил отвернуться, заметив