Страшная граница 2000. Часть 3. Петр Илюшкин

вниз.

      Смачно так плюнул.

      – Ё.. твою, сука, мать! – донёсся снизу, прямо с парадного крыльца казармы, грозный рык нашего комбата майора Никишина. – Какая бл..дь сука там харкает? Щас кадык, сука, вырву!

      Выглянув из-за шторы, я увидел здоровенного нашего комбата, отряхивающего фуражку.

      «Пиз..ц!» – сообразил я, задницей почуяв приближение пушистого лохматого зверька.

      Входная дверь между тем уже тряслась и стонала под напором злобного обиженного майора.

      Не сумев выломать дверь, Никишин отбежал на дорожку перед казармой и взревел на весь огромный плац:

      – Убью, сука! Вылезай, бл..дь, твою мать!

      А в ответ, естественно, тишина.

      Курсанты, скучающие на плацу, как по команде развернули свои головы в сторону нашей казармы. И притихли, ожидая развязки.

      Знали ведь о крутом нраве и гневливости нашего комбата.

      Комбат между тем разорялся ещё круче:

      – Если ты, сука бл..дь, мужчина, покажи свою поганую морду!

      Смекалин, естественно, показывать свою толстую и совсем не поганую морду не собирался.

      Комбат, ревя как разъярённый бык, приказал ещё раз:

      – Покажи, сука бл..дь, свою поганую морду! Или ты, бл..дь, не мужчина?

      Смекалин, конечно же, был настоящим мужчиной.

      Окно второго этажа с треском распахнулось, и… огромный училищный плац содрогнулся от дружного жеребячьего ржания.

      В окне красовалась морда, одетая в противогаз.

      – Дежурный по роте, бл..дь! Ко мне! – взревел разобиженный общим ржанием комбат.

      И что прикажете мне делать?

      Выскочив на крыльцо, я чётко доложил:

      – Товарищ майор! Дежурный по роте курсант Ильин по вашему приказанию прибыл!

      Комбат, прыгая через пять ступенек, ворвался на второй этаж:

      – Кто, бл..дь, харкал? Ты, бл..дь, в противогазе был? – в моё пузо упёрлась мокрая от харчка фуражка Никишина.

      – Никак нет, товарищ майор! – ответил я, оглядывая пустую казарму. Смекалин, естественно, испарился.

      – А кто, бл..дь, тогда? – рыкнул майор.

      С тоской оглядывая сумрак казармы, я углядел ответ:

      – Так вон окно открыто! На другой стороне казармы. Какой-то курсант сидел там. Он и плюнул. А потом выпрыгнул из окна!

      Подскочив к окну, Никишин выглянул наружу.

      Выматерившись для успокоения души, он поднял с пола сумку от противогаза:

      – Понятно, бл..дь, кто сука харкал!

      Но, вчитавшись в бирку на противогазной сумке, майор икнул:

      – Как Лавлинский? Старшина, бл..дь, что ль?

      глава 19

      Шипр для генерала

      Генерал, прибывший проверять боеготовность нашего училища, отличался не только виртуозной матершинностью, но и ностальгической нежно-поэтической чувствительностью.

      Глядя, как старый боевой генерал, сидючи за нашим курсантским обеденным столом, поглощает мерзкую склизкую перловку, я топорщил свои казачьи усы:

      «Жрать же невозможно эту дробь-шестнадцать! Никто