Чернолунье 2. Воровка сердец. Дарья Шварц

ни вечно ворчливому Зену.

      Зачем она уехала? Наверняка никакого «лекарства» от проклятия не существует… А если и существует, как она будет его искать и успеет ли вернуться пока не поздно?

      Ещё ни одну ночь на этом треклятом, вечно качающемся и скрипящем судне Лилит спокойно не спала. Она напряжённо лежала в позе эмбриона, прислонившись спиной к стене, и, сжав в руках нож, держала ухо востро.

      Ей всё время мерещилось, что за дверью её каюты кто-то ходит, крадётся, скрипит половицами и ждёт, когда она заснёт, чтобы войти и убить. А если не убить, то ещё хуже…

      Единственное, чем Лилит на самом деле дорожила – её целомудрие. Она как-то умудрилась сохранить его, несмотря на места, в которых ей довелось пожить. Другим её сверстницам везло меньше, от того Лилит ценила себя ещё сильнее.

      Она будет биться насмерть, но никому не позволит обесчестить себя!

      Лилит лежала с закрытыми глазами, претворялась спящей, но «некто» ни разу не зашёл в каюту. То ли чувствовал, что она не спит, то ли просто проверял: на месте ли жертва.

      С утра девчонка выглядела измождённой, но, конечно же, ни Клименту, ни, уж тем более, Зену она ни на что не жаловалась.

      Ей нужно продолжать путь, каким бы трудным он не был. У неё есть важная миссия. А ноющая девчонка – плюс один повод выкинуть её за борт.

      Но если Лилит удавалось случайно забыться в тревожном сне, её начинали мучить кошмары. Один и тот же кошмар.

      Ей снился Дай.

      Прекрасный. Тонкий и бледный, как искусно сделанная хрустальная ваза. Настоящий аристократ.

      Таким она его и запомнила в их последнюю встречу: хрупкий на вид, но совсем не такой внутренне, вечно хмурый юноша с дымчатыми волосами и грустными глазами.

      Но тут его силуэт менялся. Серо-голубые, чистые, глаза заливала чернота, тело прорезала трещина, раскол, рваный шрам, из которого сочилась такая же чёрная, порченая кровь.

      – Что ты сделала со мной? – страдающе вопрошал Дай. Густые, как кровь, смоляные слёзы бежали по его щекам.

      Сердце Лилит разрывалось, но она не могла издать ни звука, даже если открывала рот и напрягала голосовые связки. Её крик оставался безмолвным.

      От этого Даймонд начинал злиться. Его лицо искажалось в уродливой звериной гримасе, полной ненависти и злобы. Вены вокруг глаз темнели, и тьма эта начинала бурлить по всему телу.

      – Это ты виновата! – страшным, незнакомым голосом кричал он. – ИЗ-ЗА ТЕБЯ Я УМЕР!

      Лилит просыпалась, тяжело дыша, и дрожала от страха всем телом. Ей приходилось вскакивать с постели и мчаться наружу, отгоняя последние остатки сна. Морской ветер, влажный воздух и прохлада успокаивали измученную душу.

      Так прошло почти две недели. Их маленький корабль мирно бороздил синие моря и лазурные воды, лишь изредка останавливаясь у пыльных пристаней небольших торговых городов, чтобы пополнить провизию.

      У Лилит совсем не было сил, под большими глазами пролегли тёмные круги. И на сушу девчонка ступала всё реже.

      Климент и Зен начали что-то подозревать, но молчали, как и матросы, бросавшие