Ослепительный цвет будущего. Эмили С.Р. Пэн

передвигалась.

      На меня навалился очередной груз. Почему она оказалась на полу без сознания?

      – Папин самолет скоро приземлится, – сказала мама позже, когда более-менее оправилась от произошедшего. – Не нужно беспокоить его, – добавила она, слабо улыбнувшись.

      Я долго размышляла над ее словами. Она говорила о том, что не стоит рассказывать папе, как я не могла попасть в дом, как нашла ее на холодном кухонном полу. То, как она это произнесла, меня задело. Не нужно беспокоить его. А что насчет меня? Моего беспокойства?

      Мое волнение росло, как коралловый шар, который бледнеет с каждой новой порцией воздуха, раздувающего его брюхо; росло до тех пор, пока не стало почти прозрачным, чуть ярче едва заметной тени, но все-таки – оно было со мной всегда, везде.

      25

      – Вот, – произносит Фэн, – магазин, где я купила выпечку.

      Уайпо прикасается к моему локтю и указывает на полку.

      – Ni mama zui xihuan, – говорит она мне. Самые любимые у твоей мамы.

      Я нахожу глазами ряд, на который она показывает, и сразу узнаю danhuang su.

      – Yiqian, – начинает Уайпо. В прошлом. Это все, что мне удается уловить. Ее взгляд напряжен и пронзителен. Она говорит что-то важное, но я не понимаю ни слова.

      Фэн спешит перевести еще до того, как я успеваю обратиться за помощью.

      – Попо говорит, что много лет назад этой пекарней владела другая семья. Твоя мать любила ее больше всех, потому что здесь были самые лучшие danhuang su – это такие круглые…

      – Я знаю, что это, – прерываю ее я; мой голос звучит довольно резко.

      – А. Хорошо. – Фэн принимается сцеплять и расцеплять пальцы. – Твоя мама их делала?

      – Ага. Я любила наблюдать, как она готовит, – отвечаю я тихо и внезапно теряюсь в индантреновом синем под тяжким грузом воспоминаний.

      Мама лепит пирожки из теста, бледные, покрытые мукой. Зачерпывает горстки фасолевой пасты. Помещает в середину красной массы соленые желтки – маленькие капельки солнечного света.

      Каждый раз, когда она откидывала со лба прядку волос, у нее на виске оставался след от муки, похожий на летящую комету. В конце она смазывала каждый пирожок сырым яйцом и посыпала темными семенами – искорками черного кунжута.

      Нас окружают полки с подносами выпечки. Что бы выбрала мама? Желтые тарты? Пухлые булочки? Необычные рулеты с вмешанными в тесто кукурузой и луком?

      Фэн шумно выдыхает – это действует мне на нервы.

      – Как же изумительно здесь пахнет! Я могу стоять и вдыхать этот аромат вечно.

      Она указывает на поднос с булочками в форме головы панды.

      – Смотри, какие милые! Ушки, наверное, из шоколада. Мне нравится, что эта выпечка не очень сладкая. Вкус не такой яркий…

      Она не замолкала с самого завтрака; я задыхалась от ее беспрерывных комментариев, а ритм ее голоса вызывал боль в висках.

      Я пытаюсь отгородиться от нее и просто подумать.

      Тот факт, что когда-то это был мамин любимый магазин, явно не случаен. Но почему у них на логотипе красная птица?

      – Птица – это новый логотип, –