Ослепительный цвет будущего. Эмили С.Р. Пэн

того, чтобы ты отлично провела время.

      – Спасибо, – повторяю я.

      Фэн широко улыбается бабушке и дедушке. Они перекидываются парой фраз, но слова пролетают мимо меня так быстро, что я уже отчаиваюсь понять: тайваньский это язык или мандарин.

      Уайпо шутит – по крайней мере, такой вывод я делаю, слыша, как хохочут Уайгон и Фэн. Холодная оловянная зависть обволакивает желудок. Уайпо знает меня недостаточно хорошо, чтобы шутить. Она даже не надеется, что я пойму ее шутку.

      Фэн запускает ноги в туфли и поворачивается, чтобы помахать мне, – ее тонкие пальцы трепещут взад-вперед; как только она выходит за дверь, мои плечи, застывшие у ушей, наконец с облегчением опускаются, напряжение рассеивается, груз спадает.

      Уайпо отправляется на кухню, а Уайгон возвращается на диван к просмотру музыкальных клипов.

      Я погружаюсь в кресло рядом с обеденным столом, где сильно пахнет растительным маслом и сахаром. Там же стоит бумажный пакет с выпечкой и штрихообразными словами, напечатанными на передней стороне. Я провожу пальцами по каждой черточке, но все равно не узнаю ни одной буквы. Со слабой надеждой, что на обратной стороне будет надпись на английском, я разворачиваю пакет.

      Но надписи там нет. Вместо этого я вижу логотип: красный круг с алой птицей внутри.

      21

      Я не могу уснуть, поэтому открываю почту на телефоне. Сообщение от папы – я закатываю глаза. Потом прочитаю.

      Дальше – то, что отправил Аксель. Никаких колебаний. Указательным пальцем я уверенно нажимаю на письмо.

      ОТ: [email protected]

      КОМУ: [email protected]

      ТЕМА: (без темы)

      4 минуты 47 секунд

      Ты дышишь своими рисунками, будто от них зависит твоя жизнь. А моя жизнь от этого не зависит, но, наверное, это просто мой способ обрабатывать информацию… мой скетчбук – все равно что дневник. Когда я перерабатываю его в музыку… так я анализирую и обдумываю написанное.

      Это последний отрывок из сборника «Сад Локхарт».

      Называется «Прощай».

      Прощай.

      Я перечитываю письмо, и последнее слово будто выталкивает мое сердце с привычного места.

      Кто вообще пишет такие письма? Что, черт возьми, все это значит?

      Прощай. Подтверждение того, что я все разрушила, ударяет в меня флуоресцентными волнами. Какой же я была дурой, когда вообразила, что один наш поцелуй уничтожит все его чувства к Лианн.

      Я вспоминаю, как сильно он разозлился на похоронах. Я знаю, он ненарочно – в такой день он хотел бы этого меньше всего.

      Но я сама виновата, нарушила наше правило: никакого вранья.

      Я представляю Акселя на его твидовом диване, где мы поцеловались, с толстым скетчбуком и акварельными карандашами. Представляю, как переношусь туда на волшебном ковре-самолете, со свистом влетаю в подвал и врезаюсь в пол, а с губ уже готовы сорваться извинения.

      В конце письма – ссылка.

      Она ведет на закрытую страницу, куда Аксель загрузил трек «Прощай: адажио цвета садовой зелени». Последняя композиция. Я знаю, что значит это название.

      На