Перекресток 177-3-14. Галина Чернецкая

отец. – Легко произнесла я, когда на меня оглянулись. – И, вы, дедушка, тоже простите. Но можно я на вас посмотрю?

      – Негоже женщине отказывать, посмотрите. – Кивнул дедушка.

      Я сосредоточенно рассеяла зрение, как прочла вчера в учебнике и уставилась на появившийся ореол вокруг его фигуры. В районе печени был какой-то сгусток темного цвета, и я сделала руками движение, словно хотела убрать его. Раза со второго сгусток посветлел и пропал. Но сколько я не всматривалась в район головы, ничего похожего на проклятье я не видела. Попутно я про себя пожелала деду здоровья и долгих лет жизни, после чего произнесла вслух:

      – В общем, дедушка, боюсь разочаровать ваших наследников, но, по-моему, похороны отменяются.

      Дедушка прислушался к своим ощущениям и подпрыгнул на кровати.

      – Бабка, неси мою тельняшку. Ой, простите, святой отец, но я все грехи уже рассказал.

      – Благословляю, сын мой. – Серьезно произнес Йохан, хотя этот «сын» по возрасту годился ему в дедушки.

      Комнату тут же наводнили домочадцы старика. Деду с поклоном подали тельняшку и штаны, а после, едва одевшись, тот выбежал из комнаты.

      – Может быть пока чаю? – Предложила женщина. – Вы не переживайте, даже если он убьется сейчас, мы не будем иметь к вам претензий.

      – Если и убьется, то не потому, что подвело здоровье. – С уверенностью, которой совсем не чувствовала ответила я. – У дедушки отменное здоровье, и никакие проклятья над ним не довлеют. Но это не означает бессмертия, и ноги руки у него ломаются, как у простых людей.

      При этих словах я внимательно смотрела на дедушкиных домочадцев, но никто злобно не засмеялся и никак не выразил своих чувств. Мне даже показалось, что его дочь скорее расстроилась, что отец не бессмертен.

      Нас все же привели на веранду, откуда открывался потрясающий вид на морской залив и кораблик, который торопливо отплывал от берега, где усадили и не слушая наших возражений принялись кормить.

      Постепенно остальные домочадцы присоединились к импровизированному застолью, и кто-то достал вино.

      – Ты же успел его исповедовать? – Шепотом спросила я у священника. – Если он все же найдет способ убиться, с душой все же будет в порядке?

      – Так странно, что ведьма переживает о душе. – Улыбнулся Йохан.

      – Я просто уверена, что никакого проклятья нет. А вот самовнушение может быть, и с ним бороться гораздо труднее. – Задумалась я. – Когда дедушка вернется, надо будет поговорить с ним еще раз.

      – Я раньше ведьм себе как-то немного по-другому представлял. – Пробормотал священник.

      – Поэтому наше знакомство и началось с холодного обливания. – Фыркнула я. – Кстати, а чего ты хотел этим добиться?

      – Ну, как чего? Избавить мир от зла в твоем лице.

      – А ты не думал, что раз Господь нас зачем-то создал, то мы тоже для чего-то нужны?

      – Я всегда считал, что ведьмы – это женщины, которые продали душу Дьяволу.

      – Хм. – Задумалась теперь уже я. – А давай вместе мой контракт почитаем, а? Там было что-то про бессмертную