Вы попали, Ваше Высочество. Марианна Красовская

даже румяной. Золотые локоны разметались по подушке. Темные ресницы отбрасывают тень на щёки. Полная грудь мерно вздымается. Красавица она, говорят, в мать пошла – что внешностью, что разумом. И ничего, король свою не слишком умную жену, я слышала, просто обожал. Может, и Элисандру с ее птичьими мозгами кто-то бы полюбил. А теперь вовсе непонятно, что будет дальше.

      Скрипнула тяжелая дверь, и я выпрямилась в кресле, заморгав. Оказывается, уже стемнело, в комнате царил полумрак, а я даже не удосужилась зажечь свечи, погрузившись в нерадостные раздумья.

      – Что вы здесь делаете, леди Лорье? – раздался удивленный голос короля. – И где все остальные красотки?

      – Ваше величество! – я вскочила, наступила себе на подол и едва не упала к его ногам. – Простите, простите!

      Король выглядел неважно. Немолодой уже мужчина сегодня, казалось, состарился на добрый десяток лет. Под глазами залегли темные тени. Вокруг тонких губ – скорбные складки. Одет небрежно, по-домашнему – в бархатный халат, из-под которого виднеются далеко не парадные брюки. Он и раньше не казался мне красавцем: весь длинный – руки, ноги, шея, нос, да еще любивший узкие брюки и большие воротники. Похож на птицу марабу с картинки в книге про жаркие страны.

      А ведь в то время, как я сижу и жалею себя, у его величества едва не погибла единственная дочь! Впрочем, что значит – едва?

      – Ваше величество, вы ели? – вырвалось у меня. Судя по его отчаянной худобе, питался король крайне нерегулярно. – Садитесь, я распоряжусь, чтобы вам принесли ужин.

      – А вы, леди Лорье? Насколько я понимаю, вы здесь сидите весь вечер? Пусть несут на двоих.

      Я кивнула, отворачиваясь, чтобы не видеть, как мужчина склоняется над Элисандрой, вглядываясь в ее лицо. Глаза отчего-то защипало.

      Когда я вернулась с подносом, здраво рассудив, что нечего пускать посторонних в спальню, он уже дремал в кресле. На столике и камине ярко горели свечи. Принцесса по-прежнему пребывала в “спячке”. А что, если она и вовсе не очнется? Никогда?

      5. Весь мир – театр

      Если бы меня видела матушка – боюсь, ее бы посетили совершенно немыслимые идеи. Ее дочь ужинает с самим Вилбертом II! Клянусь, моя неугомонная родительница немедля бы решила, что у его величества ко мне греховные чувства и безудержные любовные позывы. И она непременно попыталась бы… Брр! Даже думать об этом не хочу!

      Но факт остается фактом: в тяжелом молчании мы ковырялись в весьма неплохо прожаренном куске мяса с брусничным соусом и гарниром из моркови и горошка, запивая ужин великолепным вином. Было, наверное, даже вкусно. Не поняла – слишком уж неловко мне было. Мысли только о том, чтобы выглядеть изящно и непринужденно, не ронять пищу обратно в тарелку и, упаси боги, не капнуть соусом на подол. Это был бы позор невероятный! Подобное в столь высшем обществе недопустимо совершенно.

      А ведь я буду рассказывать про этот вечер своим внукам! Леди Лорье, его величество… свечи… хрустальные бокалы, наполненные рубиновым вином… Полумертвая принцесса на постели…