«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории. Генри Каттнер

тем скорее разрушишь мою нервную систему и я умру. Мне все равно. У меня нет инстинкта самосохранения. Бей. Увидишь, что я тебя не боюсь.

      – А знаете, ведь он прав, – сказал ученый, подумав. – Это единственный здравый ответ на шантаж и угрозы. Чем скорее все кончится, тем лучше. Джо не различает оттенков. Мало-мальски чувствительное болевое ощущение погубит его. А ему наплевать.

      – Мне тоже, – буркнул Брок. – Для меня важно только одно…

      – Да-да. Знаю. Что ж, похожу погляжу, может, что-нибудь меня и осенит. Как попасть к вам на студию?

      – Держите пропуск. – Брок написал что-то на обороте визитной карточки. – Надеюсь, вы тотчас же возьметесь за дело?

      – Разумеется, – солгал Гэллегер. – А теперь ступайте и ни о чем не тревожьтесь. Постарайтесь успокоиться. Ваше дело в надежных руках. Либо я очень быстро придумаю выход, либо…

      – Либо что?

      – Либо не придумаю, – жизнерадостно докончил Гэллегер и потрогал кнопки алкогольного органа у себя над тахтой. – Надоел мне мартини. И почему это я не сделал робота-бармена, раз уж взялся творить роботов? Временами даже лень выбрать и нажать кнопку. Да-да, я примусь за дело немедля, Брок. Не волнуйтесь.

      Магнат колебался.

      – Ну что ж, на вас вся надежда. Само собой разумеется, если я могу чем-нибудь помочь…

      – Блондинкой, – промурлыкал Гэллегер. – Вашей блистательной-преблистательной звездой Силвер О’Киф. Пришлите ее ко мне. Больше от вас ничего не требуется.

      – Всего хорошего, Брок, – проскрипел робот. – Жаль, что мы не договорились о контракте, но зато вы получили ни с чем не сравнимое удовольствие – послушали мой изумительный голос, не говоря уже о том, что увидели меня воочию. Не рассказывайте о моей красоте слишком многим. Я действительно не хочу, чтобы ко мне валили толпами. Чересчур шумно.

      – Никто не поймет, что такое догматизм, пока не потолкует с Джо, – сказал Гэллегер. – Ну пока. Не забудьте про блондинку.

      Губы Брока задрожали. Он поискал нужные слова, махнул рукой и направился к двери.

      – Прощайте, некрасивый человек, – бросил ему вслед Джо.

      Когда хлопнула дверь, Гэллегер поморщился, а сверхчувствительным ушам робота пришлось еще хуже.

      – С чего это ты завелся? – спросил Гэллегер. – Из-за тебя этого малого чуть кондрашка не хватила.

      – Не считает же он себя красавцем, – возразил Джо.

      – С лица воду не пить.

      – До чего ты глуп. И так же уродлив, как тот.

      – А ты – набор дребезжащих зубчаток, шестерен и поршней. Да и червяки в тебе водятся, – огрызнулся Гэллегер; он подразумевал, естественно, червячные передачи в теле робота.

      – Я прекрасен. – Джо восхищенно вперился в зеркало.

      – Разве что с твоей точки зрения. Чего ради я сделал тебя прозрачным?

      – Чтобы мною могли полюбоваться и другие. У меня-то зрение рентгеновское.

      – У тебя шарики за ролики заехали. И зачем я упрятал радиоактивный мозг к тебе в брюхо? Для лучшей сохранности?

      Джо не отвечал. Невыносимо