Великой Тайной светится Любовь. Игорь Павлович Соколов

в настоящем гонениям или судилищу за свои

      литературные произведения

      Я нарушил сочетанье слов

      И применил ненормативный корень,

      Но к судилищу совсем был не готов,

      Хоть мне и раньше по колено было море…

      Я видел, как иные люди лгут

      И говорят красиво, убивая,

      Как с наслаждением устраивают суд,

      Порок чужой, клеймя, изобличая…

      Я на собраньях в прошлом не сидел,

      Но видел массы, жаждущих возмездья —

      За обнажение иных прекрасных тел —

      Инквизиторы готовили сожженье…

      Для всех, кто вдруг свободы захотел, —

      Идеи оглашались в усмиренье,

      Но, слава Богу, я остался цел

      И с нежной девою в своем уединенье…

      Одну Любовь лишь оценить сумел

      За Тайну Вечную и страсть к перевоплощеньям…

      Раз шар земной в грехах уже горел,

      То и мне бы помогло его горенье…

      Найти безумным соплеменникам удел —

      Стирать моралью страстные мгновенья

      И уклоняться от летящих в сердце стрел,

      Оставаясь при себе безгрешной тенью…

      Отделяя строго зерна от плевел,

      Чтоб избежало общество растленья, —

      Поэт вдруг превратился сразу в цель,

      А мир в одно аморфное растенье…

      XX

      Смысл был, но что с ним стало после? —

      Никто из нас поживших здесь не помнит…

      Не то, чтоб мы все камнем-мохом заросли,

      Мы иногда выходим из земли…

      Глядим на свет, но ничего не видим,

      В своем полупрозрачном прошлом виде…

      А Смысл он был, раз все здесь как-то жили,

      Существовали, разгорались и остыли…

      Орали, просто плакали, дрались,

      Мы, кажется, увидели, что жизнь —

      Игра в какой-то вечный хаос,

      Такая мысль однажды к нам прокралась…

      Мы напились, поспорили и сникли,

      В своих гробах мы к тишине уже привыкли…

      Вы что-то ходите, зачем-то там идете,

      На небо рветесь в призрачном полете…

      Но все пройдет, и этот год, и этот род,

      Придет другой непомнящий народ…

      И будет также он в любви соединяться,

      Провозглашая заблужденья святотатца…

      Земная ось не сможет поломаться,

      Но водной гладью может разливаться,

      Стирая след всех наших бывших лет,

      Здесь растворится под дождем любой портрет…

      Любая грань из камня и бетона,

      Любая строчка устаревшего закона,

      Любое счастье замершего лона,

      Любого крика, просто полутона…

      Полифония бешеных приветствий

      Рождает век сплошных несоответствий…

      Был ты иль я, не все ль равно, кто был?! —

      Ты смысл забыл, и я его забыл…

      И океан за нами грязь собою смыл,

      Чтоб нарождался кто-то, набираясь сил…

      Смысл будет, был, что будет