Карта Хаоса. Дмитрий Емец

портится не только и даже не столько ванная.

      Гелата протянула руку и осторожно коснулась спутанных волос Ирки. Руки у валькирии воскрешающего копья были красные, с облупившимся лаком на ногтях, с тонкими характерными царапинами кошатницы на внешней стороне ладони и, наконец, с кокетливым кольцом-сердечком. Если добавить к этому еще две сбитых ударных костяшки, то руки девы и воительницы можно было представить себе ярко.

      – И давно она приняла человеческий облик? – спросила Гелата.

      Не дождавшись ответа в первую же секунду, она быстро вскинула лицо. Для нетерпеливой валькирии минута промедления была всё равно что для другого три часа на морозе в ожидании электрички.

      – Я же спрашиваю!

      – Ты спрашиваешь, а мы пытаемся думать. Часа два назад, – спокойно ответил Эссиорх.

      Гелата ужаснулась.

      – Как? Уже два часа! А до этого где вы ее держали? Только не говорите, что в ванной!

      – А где еще? Искать в зоопарке неудачную клетку два на три метра? Мы поняли, что если кормить вовремя, то в ванной спокойнее всего. Там ее ничего не пугает, и вода опять же… – сказал Эссиорх.

      – А кровь на руке откуда? Поранилась? – продолжила выяснять валькирия.

      – Сама себя укусила. Голова еще волчья была, а крыло лебединое. Ну и вцепилась! – удрученно пояснил Эссиорх.

      Гелата кивнула и, выпрямившись, отошла от дивана. Ирка ничего не могла слышать, но всё равно валькирия воскрешающего копья предпочла встать у окна.

      – Подведем итоги. За двое суток она восемь раз превращалась в волчицу и девять в лебедя. Так?

      Эссиорх подтвердил.

      – Съела ведро мелких беспозвоночных, трудноопределимое число отрубей и дождевых червей, двенадцать мороженых кур и одного… кгхм… живого кролика. Кстати, какой гений его вообще припер? Да еще и с голубой ленточкой на шее?

      Багров виновато кашлянул.

      – Но она действительно любила кроликов! Всегда мечтала о кролике! Я надеялся, что она его увидит и это поможет ей стать человеком!

      – И что, помогло? – ехидно спросила Ильга.

      Она только что перестала выяснять по телефону соотношение курсов валют и теперь активно втискивалась в разговор.

      – Мне хотелось сделать ей подарок!

      Таамаг чихнула гулко и с раскатами, точно на кафель упала и прокатилась пустая кастрюля.

      – Подарок? В сущности, ты его и сделал, – ухмыльнулась Таамаг. – Волчица осталась довольна. Что такое, если разобраться, кролик? Котлета с лапками! И вообще, некромаг, ты помнишь наш последний разговор? Когда тебя удушить? Сейчас или вечерком?

      – Успокойся, Таамаг! – поморщилась Бэтла. – Хоть ты-то не лезь!

      Непрерывный щебет валькирий действовал на Бэтлу изматывающе. Чужие слова буквально торчали у нее из ушей, как мотыль изо рта у переевшей аквариумной лягушки.

      Ничто не размывает волю и не лишает внутреннего покоя так быстро, как пустая болтовня. Пускай даже самая дружеская. Поэт, разгрузивший вагон телевизоров, может еще в теории часа за три восстановиться и