Каждый час ранит, последний убивает. Карин Жибель

об этом знает.

      Он толкает меня к столу с мойкой, расстегивает мне блузку.

      – Расслабься…

      Блузка падает на пол. Я остаюсь в футболке, которую он приподнимает, он трогает мою грудь. Мне так плохо, что кажется, я сейчас упаду в обморок.

      – Вам не следует…

      – Заткнись, – говорит он, не повышая голоса.

      Когда он запускает руку мне в трусики, я перестаю дышать. Через секунду я его отталкиваю и бегу в противоположный угол комнаты. Он пристально смотрит на меня, но я не отвожу взгляда.

      – Ты не хочешь позвонить отцу? Не хочешь с ним поговорить?

      – Я не такая! – говорю я.

      – Какая не такая?

      – Как та женщина, из гаража. На капоте вашей машины…

      Шарандон меняется в лице, он перестает улыбаться:

      – О чем ты?

      – Сами знаете! В воскресенье, когда мадам ушла к сестре, а та женщина пришла сюда. На серой машине приехала… Я видела вас там, в гараже!

      Шарандон снова улыбается:

      – Смотрела, как мы трахаемся? И как тебе?

      Он снова стоит рядом со мной, я стараюсь не показывать страха.

      – Отвратительно!

      – Да? А чего тогда смотрела?

      Он прижимает меня к стене.

      – Только троньте, я все вашей жене расскажу! Про гараж!

      – Да рассказывай, наплевать… В этом доме я хозяин, жене слова не давали. Да тут вообще все мое. Будет доставать, на улицу выкину!

      Не знаю, блефует он или ему и правда все равно. Если так, то защищаться мне больше нечем.

      Кроме голоса.

      И я начинаю орать. Ору, как только могу. Он закрывает мне ладонью рот, но уже слишком поздно. Я всполошила весь дом.

      Не проходит и тридцати секунд, как в кухне появилась Сефана, столкнувшись в дверях с мужем. Она смотрит на меня, на мои голые ноги, видит, что я вжалась в стенку. Блузка валяется на полу, на столе – стакан виски. Она идет за мужем в гостиную, где он снова завалился на диван.

      – Что произошло? – спрашивает она.

      – Отстань.

      – Скажи, что произошло! – настаивает Сефана.

      Шарандон дает ей такую сильную пощечину, что я вздрагиваю. Они смотрят друг на друга, и Сефана отводит глаза. Она возвращается в кухню, когда я надеваю блузку.

      – Завтра доубираешь, – говорит она, открывая дверь в постирочную. – Иди спать.

      – Спасибо, – шепчу я.

      Я приставляю стул к ручке двери и ложусь на матрас. Руки дрожат, все тело дрожит. Я прижимаю к себе Батуль и смотрю в потолок. Я призываю на помощь Господа, который уже давно обо мне позабыл.

      Десять минут спустя я слышу в кухне шаги своего врага. Шарандон пытается открыть дверь, я перестаю дышать. Я молюсь, чтобы стул не сломался, чтобы спас мне жизнь.

      – Ах ты, хитрая тварь… Открывай!

      Я ничего не отвечаю, я не способна произнести ни слова.

      – Открывай, черт возьми! Это мой дом!

      Он наседает, пробует еще раз, и я вижу, что стул шатается.

      – Войду, тебе конец! – предупреждает он.

      Я вжимаюсь в стену, сердце стучит, как сумасшедшее.