Государственный палач. Сергей Сибирцев

настороженности начальник сторожей все талдычил завязшее в его зубах про паренька, которого, видимо, придется ликвидировать как личность подозрительную и подозреваемую…

      – Гражданин майор, а гражданин майор. А свежий труп куда же? – почти с издевательской фамильярностью осведомился я у старшого, грубо понизив его в звании.

      – А это, знаешь, паренек, не твоя… – небрежно полуобернулся он ко мне, его невидимые во мраке глаза, по всей видимости, уперлись в как бы отрешенно отвалившуюся, дремлющую фигуру моего личного сторожа. – Эй, Луманев! ну-ка…

      Я хотел было съерничать: гражданин майор, где это вы видите гражданина Луманева? Эй, милок, Луманев, куда ты спрятался? Не стал. Потому что все равно бы не успел. И поэтому вынужден был сделать то, чего совсем не предполагал суровый старший сторож, который на долю секунды подозрительно примолк и для моего удобства перевесил свою, далеко не глупую голову поближе к своему подчиненному коллеге. Прощай и ты, майор, или кто ты там по званию, извини, если что не так.

      Одним словом, человек с низким, не весьма-то приятным для слуха, гундливым голосом, разумеется, даже не заметил, как с ходу переместился из цивилизованного транспорта с мягкими креслами в неустойчивый деревянный ялик, даже не плоскодонку, которым чрезвычайно шустро управлял с помощью обыкновенных весел улыбчивый бородач – дядька Харон, – древнее суденышко ловко боролось с бесконечными седыми барашками древнегреческой речки Лета…

      – Да-а, Гриша, – с какой-то приятельской приветливостью вспомнился мне третий, куда-то исчезнувший страж, – дурак ты, мальчик, всего обшарил, а самого «главного» прикольного смертоубийственного инструмента не ущупал. И еще радовался, точно теленок. И чего, собственно, веселился, – ларечный складень с немецким пугачом отобрал… Эх, Гриша, Гриша, чему тебя в школе твоей учили? Новичок ты в «безопасности», милиционер, хотя и настропалился переступать бесшумно, по-котовски. И придется тебе, милый мальчик, вслед за старшими товарищами переплыть античную речку в царство теней…

      Пока я таким умилительным образом рассуждал о Грише-лопухе, на освещенной местности перед домом объявились новые персонажи: молодые люди послепризывного возраста, имеющие внешность американских видеогероев. Именно что не русского мужественного обличья – мешковатые линялые слаксы, объемисто-плечистые кожанки с широким сборчатым окоемом по низу, на ногах не менее удобные пружинистые чужеземные кроссовки, а в руках вместо сигаретных импортных окурков нечто малогабаритное и грозное – тускло полированные увесистые пары, скрепленные стальными нержавеющими звеньями, – восточные мужские игрушки-нунчаки.

      В уличный предполуночный интерьер эти трое уличных бойцов вписывались вполне органично, но несколько запоздало, отметил я про себя с некоторым неудовольствием.

      По какой-то еще неясной потребности я не покидал гостеприимного иномарочного салона с еще достаточно теплыми влажными человеческими оболочками. Я решил понаблюдать, и… должен