Три дня без чародея. Игорь Валерьевич Мерцалов

Воздух ударил его, словно собирался вытряхнуть из одежды. Но, справившись, Упрям обнаружил, что парит в полутора саженях над землей.

      Толком порадоваться этому Упрям не успел – силы иссякли, и он не столько спустился, сколько плюхнулся на землю-матушку, отбив себе пятки. Впрочем, что значит – «толком не порадовался», почему «не успел»? Живой – и хорошо.

      Да как хорошо!

      Упрям тряхнул головой и глянул наверх. Котел покачивался у окна, рядом меловым пятном белело лицо Невдогада. Зла ученик чародея не держал, ведь паренек это не нарочно. И вообще, все обошлось как нельзя лучше: вместо одного чародейства Упрям выучил сразу два. Ясное дело, поговорив с боярами, он разыщет Невдогада и всыплет ему по первое число, но – совсем без зла.

      Упрям шепнул заветные слова, заставляя котел заплыть внутрь, следом за убравшимся Невдогадом. и пошел отворять ворота, хотя в них так никто и не постучал.

      * * *

      Боярами были только двое, их спутники оказались слугами. Любимыми или особо приближенными, по крайней мере, нарядами они почти не отличались от господ. Упрям не всех бояр помнил в лицо (сказывалась жизнь вне города), но одного, постарше и пошире как в плечах, так и ниже – признал: это был Болеслав, ошуйник, сиречь Левая Рука князя, ближайший советник по внутренним делам и воевода Охранной дружины. Второго он прежде вроде бы не видел, а если видел, так не приметил, да и неудивительно: этот второй весь был какой-то мягкий, расплывчатый, с рыхлым лицом, выдававшим склонность к избыточным утехам. Кафтан небесно-голубого цвета и золотая бляха на толстой Цепи выдавали в нем предводителя Иноземного приказа. Странные попутчики…

      – Жив! – выдохнули все четверо.

      – Жив, – согласился Упрям.

      Ну да, из-за забора гостям не было видно, чем кончилось его падение.

      – А как же… это, того… – Боярин в голубом кафтане знаками изобразил полет Упряма сверху вниз. – Ты же там…

      – Крышу чинил, – сказал ученик чародея, ставя точку в разговоре, – Так вы по делу или как?

      Тут Болеслава отпустила оторопь, и он рассмеялся:

      – Славную смену себе Наум растит, славную! Ну, малый, ты даешь… Конечно, по делу, – посмурнел он. – И по делу тайному, а важности такой, что и помыслить страшно. Веди нас к чародею, да поскорей.

      – В башню введу, а вот чародея вам не увидать.

      – Что такое? – вскинулся Болеслав.

      И Упрям, поборов искушение немедленно поделиться бедой, осторожно сказал:

      – Болен чародей. В бреду лежит, меня не узнает. Так что я вместо него.

      Бояре переглянулись, слуги тоже.

      – Вот нам и кон пришел, – просипел «голубой» боярин. – Всем конам кон…

      – Обожди плакаться, – поморщился Болеслав. – Можешь ты, отрок, чародея на ноги поставить?

      – Стараюсь. Но получится ли, не ведаю, – ответил Упрям, отводя глаза. – Сильная хворь с ним приключилась. И очень заразная, – добавил он на всякий случай.

      – Да уж, беда так беда, – протянул Болеслав. – Ладно, веди в терем. С тобой говорить буду.

      – Спятил, – еле