Ярость огня. Розария Мунда

по-прежнему стоял рядом со мной, вместо того чтобы занять свое место рядом с Иксионом.

      – Добро пожаловать, Грифф. – Мне даже не требовалось видеть говорившего, чтобы представить его: Радамантус напоминал огромного медведя, в чьей красновато-каштановой шевелюре пробивалась седина, а золотистую кожу испещряли морщины. – Иксион сообщил, что у тебя может быть… секретная информация о Джулии.

      Радамантус славился в кланах особой жестокостью, но я обнаружил, что по сравнению с причудами изгнанников из Каллиполиса и их драконов его правление было справедливым, пусть и казалось жестким. Я не сводил глаз с каменных плит между моими ладонями.

      – Боюсь, господин Иксион ошибся, Ваша Светлость. Леди Джулия никогда не относилась ко мне как к доверенному лицу.

      Иксион фыркнул. Сын Радамантуса, Роуд, во всем подражающий Иксиону, тоже усмехнулся.

      До моих ушей донесся голос леди Электры, в котором звучало неприкрытое презрение. Она – двоюродная бабушка Иксиона и Джулии, вдова Грозового Бича, который погиб еще до Революции, и решение о наборе норчийских наездников никогда ее не устраивало.

      – Меня всегда настораживает, когда они слишком хорошо говорят на драконьем языке.

      Дело оставался, слегка покачиваясь, стоять рядом со мной. Я поднял руки, требуя разрешения говорить:

      – Леди желает, чтобы я говорил на норише?

      – Нет уж, благодарю. Это пустая трата времени, Радамантус.

      – Я не верю ему, – сквозь разговоры старших долетел до меня голос Иксиона. Холодный и уставший, словно слова наскучили ему в тот же момент, как он их произнес. За долгие годы тренировок с ним я привык к тому, что от одного лишь звучания меня прошибал холодный пот.

      Голос Иксиона ассоциировался у меня с различными неприятными эмоциями: болью, страхом, унижением.

      – Пораскинь мозгами, Грифф, возможно, ты все-таки что-то слышал, когда она путалась с тобой…

      – Иксион, – резко одернул его Радамантус.

      Роуд, уловив, к чему клонит Иксион, решил тоже вступить в игру.

      – А как Агга? – спросил он. – Возможно, она поможет тебе вспомнить? Мы можем притащить ее сюда. Вместе с выводком.

      Я заметил, как мои пальцы сжимаются на каменном полу. Ждал, что кто-нибудь добавит: «Это не обязательно», но все продолжали молчать.

      Обычно в наездники брали норчианцев, у которых имелись семьи. Иксион с Роудом давно уяснили зачем. И быстро прознали имя моей сестры.

      До меня донесся тихий, напряженный голос Дело:

      – Грифф, ты подумай. Хоть что-нибудь сказанное Джулией, что показалось тебе… странным?

      Странным. Джулия всегда отличалась непредсказуемостью, и слово «странный» даже применять по отношению к ней было бессмысленно. Но затем кое-что пришло мне на ум.

      – Недавно она писала письмо.

      – И?

      Полуодетая, Джулия сжалась за письменным столом, а ее длинные волосы, распущенные на ночь, рассыпались по плечам. В тот момент я заметил, как ее ночная рубашка