Повелитель мух. Бог-скорпион (сборник). Уильям Голдинг

не все предлагали Ральфа. Никто не знал, почему именно его; что касается смекалки, то уж скорей ее проявил Хрюша, и роль вожака больше подходила Джеку. Но Ральф был такой спокойный, и еще высокий, и такое хорошее было у него лицо; но непостижимее всего и всего сильнее их убеждал рог. Тот, кто дул в него, а теперь спокойно сидел на площадке, держа на коленях эту хрупкую красивую штуку, был, конечно, не то что другие.

      – Который с раковиной!

      – Ральфа, Ральфа!

      – Пусть с трубой будет главный!

      Ральф поднял руку, прося тишины.

      – Хорошо. Кто за Джека?

      С унылой покорностью поднялись руки хористов.

      – Кто за меня?

      Руки всех, кто не в хоре, кроме Хрюшиной, тут же взлетели вверх. Хрюша посмотрел, подумал и тоже нехотя потянул руку. Ральф посчитал:

      – Значит, главный – я.

      Все захлопали. Хлопал даже хор. Лицо у Джека вспыхнуло от досады, так что исчезли веснушки. Он дернулся, хотел встать, раздумал и снова сел под длящийся грохот рукоплесканий. Ральф смотрел на него, ища, чем бы его утешить.

      – Хор, конечно, остается тебе.

      – Пусть они будут солдаты!

      – Или охотники!

      – Нет, лучше пусть…

      Веснушки вернулись на лицо Джека. Ральф помахал рукой, прося тишины.

      – Джек отвечает за хор. Они будут – ну кто, как ты хочешь?

      – Охотники.

      Джек и Ральф улыбнулись друг другу с робкой симпатией. И все затрещали наперебой.

      Джек встал:

      – Ладно, хор. Можете разоблачаться.

      Будто их распустили с урока, мальчики повскакивали с мест, загалдели, побросали на траву плащи. Свой Джек расстелил на пальме рядом с Ральфом. Его серые шорты прилипли к телу от пота. Ральф посмотрел на них восхищенно, и, перехватив этот взгляд, Джек объяснил:

      – Я гору хотел перейти, поискать воду. А тут твоя раковина.

      Ральф улыбнулся и поднял рог, требуя тишины.

      – Слушайте, слушайте. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я еще не решил, с чего начинать. Если это не остров, нас сразу спасут. Так что надо разобраться, остров это или нет. Все остаются здесь. Никуда не расходиться. Мы втроем – больше не надо, только запутаемся и потеряемся, – мы втроем пойдем в разведку. Пойду я, Джек и… и…

      Он обвел глазами круг возбужденных лиц. Пойти рвались все.

      – И Саймон.

      Вокруг Саймона захихикали, и он встал, посмеиваясь. Теперь, когда обморочная бледность прошла, он оказался маленьким, щуплым, живым и глядел из-под шапки прямых волос, черных и жестких.

      Он кивнул Ральфу:

      – Я пойду.

      – И я…

      Джек выхватил из-за спины большой охотничий нож и всадил в дерево. Поднялся и замер гул.

      Хрюша разволновался:

      – И я пойду.

      Ральф повернулся к нему:

      – Ты не годишься для этого дела.

      – Все равно…

      – Без тебя обойдемся, – отрезал Джек. – Троих вполне до статочно.

      Хрюша сверкнул очками.

      – Я с ним был, когда он рог нашел. Я с ним был самый первый.

      Но его слова не встретили