Сошедшие с ковчега. Гарри Зурабян

Васильчиков, следуя его примеру. – Послушай, Жорж, какая, в сущности, разница, кто или что стало причиной подобного решения? Главное, теперь вы с Анастасией можете вздохнуть свободно, контрразведка вам не страшна. Они не посмеют ослушаться. А уж наш, с позволения сказать, высший свет не замедлит отреагировать. Попомни меня, уже к вечеру вы получите дюжины три приглашений. Первыми, как водится, поспешат те, кто еще вчера бросал в вашу сторону презрительные взгляды «истинных патриотов Отечества»…

      – А также спешил удалиться при моем появлении, – грустно закончил Лазорян. Он закрыл глаза. Голос его зазвучал глухо, но выразительно:

      – Саша, до сегодняшнего дня я не подозревал, что во мне может быть столько ненависти. Как я их ненавидел в ту минуту! Это был океан ненависти. А ведь в прошлом году с тремя из тех офицеров я ходил в дальнее плавание. У нас сложились приятельские отношения. И потом, встречаясь не единожды, мы чувствовали друг к другу искреннюю симпатию, – голос его дрогнул. – Они знали, как я предан России. Почему же с такой легкостью отреклись от меня? – он открыл глаза, в упор посмотрел на Васильчикова. – Ты же этого не сделал.

      – Ну, братец мой, у меня к тому были свои резоны.

      – Опять шутишь?

      – Отнюдь, – старясь сохранять серьезность, возразил Александр. – Жорж, подумай сам, где бы еще меня – закоренелого холостяка, кормили такими замечательными пирогами, какие печет ваша Глафира? Да, вдобавок, бесплатно поили этой восхитительной мадерой. Патриотизм патриотизмом, но иногда, знаешь ли, хочется, для разнообразия, и пирогов с мадерой.

      Говоря так, Васильчиков напустил на себя настолько смущенный и виноватый вид, что Георгий, не выдержав, рассмеялся.

      – Вот, выходит, какие тайные мысли посещают одного из лучших офицеров флота Его величества, – смеясь, проговорил он.

      Их смех был прерван появлением Игната, сообщившего, как и просил Георгий, о возвращении Анастасии. Мужчины едва успели встать со своих мест, как она – раскрасневшаяся, необычайно взволнованная, буквально ворвалась в кабинет мужа.

      – Сашенька, как я рада вас видеть! – с порога воскликнула Анастасия.

      Она повернулась к слуге:

      – Игнат, вели приготовить нам чай.

      Когда тот удалился, обратилась уже к обоим мужчинам:

      – Я слышала смех, когда направлялась сюда. Поэтому решила, что вы, верно, еще ничего не знаете.

      Анастасия прошла к креслу, присела. После чего, собравшись с силами, проговорила:

      – В Сараево убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Вместе с женой. Петербург гудит, как растревоженный улей.

      Васильчиков и Лазорян обменялись быстрыми взглядами. Анастасия с тревогой смотрела на них, ожидая, что они скажут. Но оба молчали. Да и что они могли сказать?

      – Неужели…война? – не в силах вынести их молчание, спросила Анастасия.

      – Что ты, Настенька, милая, какая война? – стараясь выглядеть беспечным, откликнулся Георгий.

      – Но если Австро-Венгрия предпримет агрессивные шаги в отношении