Дом Холлоу. Кристал Сазерленд

оставила входную дверь открытой.

      – Не может быть. Разве? Смена была очень долгой. Я провела всю ночь с парнем, который убежден, что родственники управляют им через анальный зонд.

      – В таких случаях требуется неотложная помощь?

      – Случись это со мной, думаю, мне хотелось бы разобраться с этим поскорее.

      – Справедливо. – Я задержала дыхание, прикусив губу, и выдохнула через нос. Лучше спросить сейчас, чем потом писать в сообщении. – Можно мне сегодня вечером погулять? Виви в городе. У нее концерт. И Грей прилетает из Парижа. Мне хочется побыть с ними.

      Мама ничего не ответила, но больно потянула меня за волосы и не извинилась.

      Я вздохнула и тихо произнесла:

      – Они же мои сестры.

      Иногда мне казалось, что просить увидеться с ними (особенно с Грей) – все равно что просить разрешения вколоть себе дозу героина по пути из школы.

      – Все будет в порядке. Они могут обо мне позаботиться.

      Кейт издала непонятный короткий смешок и вновь принялась заплетать мои волосы.

      Фото, которое она рассматривала до этого, лежало на одеяле и было перевернуто: возможно, Кейт надеялась, что так снимок останется незамеченным. Но я взяла его в руки и принялась изучать. На нем были изображены мои мать и отец, Гейб, и мы, три сестры, много лет назад. На Виви зеленое твидовое пальто, Грей одета в бордовую куртку из искусственного меха, а я – в маленьком красном клетчатом пальтишке с золотыми пуговицами. У каждой на шее по золотой подвеске в форме сердца с выгравированными именами: Виви, Грей и Айрис. Рождественские подарки от бабушки с дедушкой, которые жили в Шотландии. Фото сделано именно там – мы тогда приехали их навестить.

      Полиция так и не обнаружила ни нашу одежду, ни эти украшения, несмотря на тщательные поиски.

      – Тот самый день, – тихо произнесла я. Прежде мне не приходилось видеть это фото. Само его существование стало для меня новостью. – Мы здесь совсем другие.

      – Ты можешь… – Голос Кейт сорвался и утих. Она тихонько выдохнула. – Можешь пойти на концерт Виви.

      – Спасибо! Спасибо! Спасибо!

      – Только вернись до полуночи.

      – Идет.

      – Я приготовлю что-нибудь поесть, пока ты не ушла в школу. А еще кому-то определенно нужен душ.

      Она доплела мои косы и, прежде чем выйти из комнаты, поцеловала меня в макушку.

      Когда мама ушла, я снова посмотрела на фотографию, вглядываясь в ее лицо, в лицо отца. Всего через пару часов с ними случится худшее, что можно вообразить. То, что навсегда изменит Кейт, сотрет румянец с ее щек, оставит исхудавшей и бледной. Бо́льшую часть моей жизни она напоминает акварельный портрет женщины, лишенный ярких красок.

      А Гейбу пришлось еще хуже.

      И все же больше всего изменились именно мы, три девчонки. Я с трудом узнаю темноволосых голубоглазых детей, что смотрят на меня со снимка.

      Говорят, после того, что случилось, мы стали более скрытными. Много месяцев не разговаривали ни с кем, только друг с другом, отказывались спать в разных комнатах