Сердцебиение. Опыты времён. Амаяк Павлович Тер-Абрамянц

а вместо них пришло письмо, содержание которого скоро узнали все. – «Дорогой Сетрак! Не ищи нас, мы здесь на Урале хорошо живём, живу женою большого начальника. А что касается дочки Юли, то вообще не беспокойся – она не от тебя! И вот – никогда тебя не любила, а вышла на зло одному человеку и потом мучилась, очень тяжело мне было. Да и характер у тебя был никуда, вспомни – ежедневно ругались. Так что не жди, не ищи. Удачи тебе и не нервничай! Оля.» Сетрак настолько расстроился, что с месяцок пришлось посидеть ему в психлечебнице, а там с молодой уборщицей закрутил, но недолго у них было. С тех пор так и жил Сетрак в маленькой комнате – без жены, без детей, без близких друзей, без определённой работы: примут – уволят за прогулы. В общем, в глазах горожан – никчемный человек, хотя и безвредный, зато книжек перечитал уйму, да только никто от него ничего толкового не слышал.

      – Пусть! Пусть Сетрак выступит, – добродушно загудели гости. Когда Сетрак встал, он оказался чуть выше сидящих за столом, левый глаз косил, зато густые рыжие волосы горели, как медные.

      – Товарищи! – голос его был низкий и сильный для такого невзрачного тела. – Сегодня я сообщу вам важную новость, которую должен знать каждый!

      – О чём он? Что сейчас важнее свадьбы? – заволновались гости в недоумении.

      – Дядя, – крикнул один из молодых, – война десять лет назад кончилась! – Дмитрий Авдеевич нахмурился, подозревая уже «новость» с которой Сетрак делился всеми знакомыми армянами Луганска, и с ним в том числе.

      – Свадьба это конечно важно и ничего важнее для человека нет! – продолжил Сетрак. – И я, конечно, сначала поздравлю брачующихся! – Волнение немного схлынуло, однако, как оказалось, преждевременно. – Но есть события важные для человека лично, а есть важные для страны, для человечества! И пользуясь тем, что здесь много уважаемых в городе и честных людей, я скажу то, о чём никто здесь не знает!.. – возвысил голос Сетрак.

      – Да о чём это он?

      – Сетрак! – воззвал начальник цеха, звонко застучав вилкой по фарфоровой тарелке. – Уймись! Сядь! Завтра придёшь ко мне и поговорим!

      – Так вот, – Сетрак поднял рюмку с вином как можно выше. – Я объявляю, что великий русский полководец Александр Васильевич Суворов по национальности был армянин! – Лицо Сетрака сияло, будто он ожидал удивлённых возгласов и оглушительных аплодисментов. Может быть, он думал, что это и есть высшая точка торжества в его жизни, благодаря которой его перестанут считать никчёмной и пустой личностью. Но его выражение быстро изменилось на удивление, когда две мужские руки, жениха Неудобы и ветерана артиллериста Солдатова, потянули вниз и буквально вбили его в сиденье, да так, что часть красного вина расплескалась на белой скатерти.

      – Он что, уже нажрался? – послышались гневные возгласы. – Вон его отсюда! Кто пустил?

      – Я кхе… да… – попытался возразить Сетрак, но крепкие руки вынесли его из-за стола