Мой (не)ласковый зверь. Эми Мун

глаза навернулись слезы.

      А Берговски равнодушно хмыкнул и оттолкнул меня в сторону.

      – Раз лажает, значит, избавься, – кивнул Фокс.

      А я до боли прикусила щеку.

      За что ты так со мной? Это ведь я… я лезла по той чертовой вентиляционной шахте, сдирая в кровь руки и ломая ногти. Это я пробиралась мимо ополоумевшей банды, рискуя оказаться в их грязных лапах. Это я умирала от жары в энергетическом цехе, но все же сумела заменить блоки питания, чтобы дверь в лабораторный отсек открылась. Чтобы ты мог залезть в чертову медкапсулу и завершить второй этап перехода. Чтобы ты мог вспомнить!

      И ты вспомнил… Вспомнил, какой на самом деле подонок.

      Я опустила голову и крепко зажмурилась.

      К чему теперь сожаления? Берг давно умер… Я сама убила его. В тот самый момент, когда предложил попробовать открыть заблокированную дверь медблока.

      – Михаил! – тонкий голосок Марии вклинился в грохот бившейся в ушах канонады. – Так нельзя! Нельзя просто выкинуть!..

      Наивная и добрая девочка. Увы, она не могла видеть, с каким равнодушием ее брат распрощался со мной год назад. Хорошо хоть вывел из Черного Сектора…

      Но лучше бы прибил.

      – …Она же не вещь, – продолжала упорствовать Мария. – Возьми ее к себе!

      Что?!

      Я потрясенно оглянулась на девушку. Та стояла вся красная, скрестив руки под грудью. А в глазах – решимость добиться своего. Спихнуть меня прямо в руки «замечательного» братишки!

      Нет, я не согласна! Но из горла вырвался только невнятный сип.

      – Я не против, – пожала плечами Фокс. – Только отдай мне свою эту, – прищелкнула пальцами. – Рыжую.

      – Обменять на Зои? – выгнул бровь мерзавец. – Ты хоть знаешь, с какими результатами она прошла тест?

      У меня в глазах мушки замелькали.

      Боже! Худшего унижения придумать нельзя! Но язык упорно отказывался воспроизводить звуки. Я просто молчала! Стояла тут, принимала один ушат дерьма за другим и молчала!

      – Всего-то пятьсот с лишним баллов!

      – Семьсот пятьдесят два.

      – Немного!

      – Больше чем у твоего новенького.

      – Можешь забирать его тоже!

      Берговски хмыкнул.

      А у меня щеки пылали, как будто эти двое наперебой давали мне оплеухи. Но хуже всего болела душа. Каждым словом, жестом и движением Берговски втаптывал меня в грязь.

      Но я все так же не могла ответить. Пропал голос, и сознание вот-вот пропадет тоже. Перед глазами роились противные черные мушки.

      Все бы отдала, чтобы ощутить надежную руку Берга на своей талии…

      – Согласен.

      Я вздрогнула и подняла глаза. Но Берговски и не думал обращать на меня внимания. Они с Фокс устроили дуэль взглядами.

      И было в этом что-то… Ладони сами сжались в кулаки, а под сердцем колола ядовитая ревность. Нужно быть слепой, чтобы не заметить, как между этими двумя искрит.

      Но я все равно молчала.

      Потому что это лучшее, что можно сделать – не показывать слабости перед обидчиком. И если