Духъ и Мечъ – Воичи Сила. Елена Серебрякова

в сторожку, усадили на лавку, стали допрашивать.

      – Для начала назовите вашего князя? – грозно спросил местный воевода.

      – Сурайский Досифей Александрович. Только живет он не в городе, а в Жилицах. Еще у него есть брат, но мы не знаем о нем ничего.

      – Кто воевода?

      – Так Бутурлин Дмитрий Михайлович, дай Бог ему здоровья.

      – В мешках у вас горох знатный. Только не могу на посад пропустить, осмыслить надобно. Посидите в остроге, пока разберемся.

      – Господин, а как же горох? Он внимания требует и лошадь не кормлена, не поена.

      – За лошадь не бойтесь, чужого нам не надобно. А сколько ваш горох может стоить?

      – Хотели взять с мешка по гривне в серебре.

      – Дорого хотите, – пробубнил один из стражников и как бы спрятал усмешку.

      – Теперь хоть за так берите, только домой отпустите, – взмолился Тимоха.

      – Мы люди честные, – сказал воевода, – отпустим, когда разберемся и за горох заплатим, конечно, но не по гривне.

      Острог располагался неподалеку, совсем в стороне. Квадратная бревенчатая башня в виде киты, наверху пост наблюдателей. Ребят втолкнули в дверь, и они очутились в полной темноте. Затем скрипнула другая дверь, и луч света разрезал темноту. Мужик в черном длинном кафтане и в картузе велел идти за ним. Проход к месту заточения оказался коротким. Открылась еще одна дверь и арестованных втолкнули в длинный чулан с щелью наверху вместо окна. Благодаря этому отверстию в помещении царил полумрак, а так вообще была бы полная темень. В углу куча соломы, посередине бочка с водой, в другом углу поганая лохань.

      – Не боись, проходь, – прохрипел тюремщик и дверь захлопнулась.

      И Тимоха, и Герасим стояли будто вкопанные. Ни вины за ними, ни желание сделать худое, а оказались в остроге. Солома зашевелилась и наружу вылез бедолага, посему такой же узник. За ним обнаружился еще один.

      – Сколько вас? – спросил пораженный видением Герасим.

      – Двое, – ответил тот, который стоял ближе к новичкам.

      – Местные или, как мы на ярмарку торговать приехали? – спросил Тимоха.

      – Местные, но именно за торговлю сидим, – ответил один из двоих.

      – У вас тут всех, кто торгует на ярмарке в острог сажают?

      – ухмыльнулся Герасим.

      – Мы торговлей случайно занялись. Соседи мы и курятники стоят рядом. Повадилась лиса ночью птицу таскать. Два раза дежурили, ждали зверька, не пришел. Третью ночь спали дома. Утром двух куриц не досчитались и следов лап вокруг полно. Выкопали мы яму как раз на пути зверька, глубокую, земля там рыхлая, в рост получилась. На дне острых кольев натыкали, чтобы потом без мучений зверька достать. Ночью в яму влетел молодой кабан. Глянули, а он к утру уже готов. Что прикажешь делать?

      – Поделить мясо на две семьи и радоваться, – спокойно ответил Тимоха.

      – Я так и предлагал, а Кулиш – давай продадим. Еда у нас в домах имеется, а денег нет. Вот я и повелся. Хотя охота у нас под большим запретом. Выдавали мясо кабанье за телятину. Вышли на торг и скоро до нас докопались.

      – Не