Паук приглашает на танец. Варя Медная

его. Природа мудра в своём творчестве.

      – Видимо, некоторые твари были экспериментальными, – криво ухмыльнулся граф.

      Графиня, которая уже поднялась было из-за стола, отшвырнула салфетку.

      – А знаете, у меня сегодня необычайно весёлое настроение! – злобно сообщила она. Но от звуков её голоса меня вновь невольно пронзил волнующий трепет. – Почему бы нам не устроить небольшой праздник в честь прибытия к нам мисс Кармель?

      – Фабиана, тебе лучше пойти к себе, – граф угрожающе поднялся со своего места.

      – Что с музыкантами? Почему они затихли? На празднике непременно должна быть музыка! – продолжила графиня, не обращая на него никакого внимания.

      Только сейчас я поняла, что музыка действительно прекратилась уже какое-то время назад.

      – Хотя к черту их! Они нам не нужны. А вы знаете, мисс Кармель, что я некогда прекрасно музицировала?

      Графиня размашисто зашагала к роялю в дальнем конце залы.

      – Фабиана, не смей! – прорычал граф.

      – Мне даже прочили блестящее будущее. Говорили: у меня дар.

      Она откинула крышку рояля и, не снимая перчаток, пробежалась пальцами по клавишам. Граф рванул в её сторону. И тут леди Фабиана запела.

      Ничего подобного я в жизни не испытывала: моё сердце защемило от восторга, мне хотелось смеяться и плакать одновременно, а ещё подбежать и покрыть поцелуями её тонкие пальцы, и слушать, слушать её голос, отдававшийся во мне волной блаженства. От его звука каждая клеточка моего тела вибрировала.

      Граф замер в нескольких шагах от неё и, судя по лицу, переживал схожие эмоции. Его грудь тяжело вздымалась, саркастичное лицо смягчилось, и даже уши покраснели. А потом он сделал над собой отчаянное усилие, как человек, идущий по колено в бурном потоке. Шаг, ещё один. Наконец он оказался возле графини и влепил ей пощёчину.

      Песня тут же оборвалась, и меня отпустило. Леди Фабиана упала, держась за щеку, на которой остался красный след и даже капельки крови там, где её оцарапал граф: ногти у него были ухоженные и чуть длиннее, чем принято у мужчин. В первую секунду графиня была совершенно ошеломлена, и мне стало почти жаль её. Казалось, она сейчас заплачет. Но она быстро опомнилась, вскочила на ноги и, вздёрнув подбородок, величественно выплыла из зала.

      – Ну, а теперь нам осталось уладить кое-какие формальности, – как ни в чём не бывало обернулся ко мне граф. Он по-прежнему тяжело дышал, но лицо уже снова было непроницаемым.

      Всё ещё не отойдя от потрясения, я кивнула и последовала за ним.

      Глава 3

      На краю стола возвышалась конструкция, смутно напоминавшая приспособление для приготовления фондю: тусклая бронзовая чаша на раскидистых ножках, под которой трепыхался огонёк. Под его воздействием вязкая бордовая масса, наполнявшая чашу, тихонько бурлила, словно граф готовил некое кровавое варево.

      Сам он сидел за столом, откинувшись на спинку обитого зеленым бархатом кресла. Стоявший позади него мистер Фарроуч угрюмо морщился.

      – Сядь, – граф даже не обернулся.

      – Благодарю,