Тайна замковой горы. Людмила Георгиевна Головина

я продолжу. Конечно, я не могу сейчас рассказать тебе о тех почти десяти годах, когда каждый свободный день я проводил под гостеприимным кровом бабушки Генри. Закончилось детство, прошло отрочество, наступила юность. Уже был недалёк тот день, когда я, наконец-то должен был получить самостоятельность. Я строил грандиозные планы: переехать в свой дом, купить автомобиль (тогда они всё чаще встречались на улицах, и я буквально бредил ими), съездить в замок, и, если возможно, найти Микельсов (я бы почти забыл про них, но бабушка Генри мне всё время о них напоминала). К тому же, я заканчивал обучение в лицее, и мне предстояло поступление в университете. Жизнь рисовалась мне исключительно в розовых тонах.

      Огорчало меня только состояние здоровья госпожи Фрюлинг. Нет, она не болела, а как-то таяла. А, может быть, и болела, но не в её характере было огорчать окружающих своими жалобами. Часто бабушка Генри с улыбкой говорила извиняющимся тоном:

      – Что-то я сегодня совсем разленилась, хочется полежать в постели.

      Между тем, голова её была совершенно ясной, память не подводила, и на исхудавшем бледном лице светились совершенно молодые глаза. Мы много разговаривали, иногда я читал вслух (зрение её ослабело), а после мы беседовали о прочитанном. Всё так же интересовалась бабушка Генри моими делами в лицее.

      Однажды она сообщила мне, что скоро приедет её сын с семьёй.

      – Я попросила их приехать. Хочу, чтобы они были рядом, когда ЭТО случится.

      Мы с Летицией поняли, что значит ЭТО, и с жаром принялись её уверять, что она ещё долго проживёт.

      Но бабушка Генри покачала головой:

      – Я чувствую. И поверьте, это вовсе не так страшно, если человек прожил свою жизнь до конца, если у него чиста совесть и, если рядом любимые и любящие люди. Я верю, что с ними меня не сможет разлучить и смерть. А когда-нибудь мы снова встретимся с теми, кого любили, чтобы больше никогда не расставаться.

      Через несколько дней, действительно, приехали её сын, невестка и внучка. Но не только. Внучка (ей уже исполнилось девятнадцать лет) привезла с собой своего жениха. Бабушка Генри была счастлива. Жених ей понравился, и она благословила молодых. Так среди самых близких людей провела она свои последние дни. Меня она тоже просила приходить как можно чаще. Директор лицея уважал бабушку Генри, и разрешил мне навещать её каждый вечер.

      Все собирались вокруг постели госпожи Фрюлинг и беседовали. Она с интересом слушала рассказы сына о его работе, о той далёкой стране, где они жили, и где ей самой не пришлось побывать. После одного из таких вечеров я вернулся в пансион и лёг спать. А рано утром меня разбудил стук в дверь. Бальтазар доложил, что ко мне пришла посетительница. Это была заплаканная Летиция. Она, задыхаясь от слёз, сообщила, что бабушка Генри скончалась той ночью во сне.

      Потом наступили печальные дни похорон, дни прощания. Госпожа Фрюлинг упокоилась рядом со своим супругом, и только сейчас я понимаю, как ей не хватало его в последние годы её жизни. Теперь они