Соло. Аврора Ансер

– там мужик долго женщину долбит, потом с эффектным возгласом обильно кончает на живот партнёрше. Он не лежит на ней, затихнув и спрятав лицо, не вздрагивает плечами. А Макс такой… и от этого рождается… нежность.

      Мне раньше казалось, что нежность возникает от уважения и любви в длительном союзе. А оказывается, она появляется от того, что видишь мужчину в страсти. В этой страсти он такой беззащитный…

      Макс подвинулся и улёгся набок, притягивая меня к себе. В его руках тепло, но спиной ощущаю прохладный ветерок.

      – Да, не лето, – говорит он, усмехаясь, голос у него снова хриплый. – Надо одеться, не хватало ещё, чтобы ты заболела.

      Он отстраняется, опускает меня на спину. Наклоняется и легко целует, но смотрит ниже и всё же снова коротко губами жалит в грудь.

      Он поднимается, находит свои джинсы. Я неловко сажусь на одеяле, подтянув к себе колени, и смотрю – я ещё не всё в нём разглядела.

      Макс натягивает джинсы на стройные мускулистые ноги (таким ногам позавидует и некоторые девчонки!), и прежде, чем он от меня штанами всё самое дорогое прячет, я всё же вижу колечко засохшей крови на опавшем, но всё ещё очень большом члене. Значит, вот настолько он… Макс застегнулся и сел, обувает и шнурует высокие спортивные ботинки.

      Легко встаёт и идёт в траву, собирает мою одежду. Я смотрю ему вслед – красиво, когда он гуляет голым торсом. В голове у меня крутится несколько глупых мыслей, и я оглядываю одеяло в поисках следов спермы. Ничего. Значит, до конца не получилось, да ещё и не кончил! Ему, вообще, было со мной хорошо?

      Макс возвращается, отдаёт мне одежду, ставит рядом обувь. Смотрит, как я быстро натягиваю чёрные трусики-танго, усмехается непонятно. Он надевает майку, разыскивает в траве телефон, возвращается к одеялу.

      – Макс, а ты… – все же решаю я развеять свои сомнения. – Ты ведь не получил…

      Он смотрит на меня вопросительно и как-то строго, но уголки его губ подрагивают от сдерживаемой улыбки.

      – Какая же ты всё-таки… – «глупая», продолжаю я за него про себя, но он говорит иначе. – Невинная…

      Показывает рукой на место, где я только что сидела, и я наконец-то замечаю несколько жемчужно-белых капель.

      – Прости, детка, я не успел, – Макс ласково гладит меня по щеке большим пальцем, на лице у него почти сожаление. – И не беспокойся никогда. Мужчина, Жанна, всегда, практически всегда получает удовольствие, так или иначе. В отличие от женщин.

      Я так понимаю, это он сейчас говорит мне, что всё его семя… у меня внутри? Я отворачиваюсь от него и тихонько засовываю руку между ног. Да, трусики мокрые до хлюпа, на моём мокром пальце красноватая жидкость – смесь моей крови и его спермы.

      Больше у меня вопросов нет, одеваюсь молча. А Макс внимательно смотрит за мной, у него они есть, вопросы.

      – А сейчас… – спрашивает тихо. – Тебе всё ещё больно?

      – Нет, – говорю уверенно. Не совсем, конечно, это правда. – Ну, пойдём, я уже оделась.

      Макс закидывает одеяло на плечо и подхватывает