Путешествие ко святым местам в 1830 году. Андрей Муравьев

– только подвиги вождя. Те, которые следовали за ним на полях победы в течение незабвенной войны 1829 года, с живым участием читали в одной непрерывной цепи огненные имена покоренных городов и одержанных побед: Кулевча, Силистрия, Журжа, Камчик, Мисемврия, Бургас, Анхиоло, Аидос, Карнабат, Селимно, Ямболь, Кирклисса, Мидия, Виза, Чорлу, Адрианополь и Энос ярко горели в воздухе; кровью были начертаны имена сии на земле оттоманской, пламенными буквами на сумраке адрианопольского неба, воспоминанием славы в сердцах победителей.

      Наконец, в день архангела Михаила войска оставили Адрианополь, ознаменованный эпохой русской славы. Зимняя буря, снега и метели, необычайные в сем климате, внезапно явились после грома и дождя и два дня преследовали полки наши на дороге к пустынному Бургасу, где стала главная квартира. Войска расположились зимовать в окрестностях, у подошвы Балкана до Селимны. Около месяца собирался я в путь, ожидая первого случая, чтобы плыть в Константинополь.

      Новые, тяжкие прощания ожидали меня в Бургасе, но уже сердце мое стало привыкать к ним по частому повторению сего горького чувства; на меня уже смотрели, как на человека, совершенно чуждого обществу, который навсегда его оставляет, и связи дружественные охладели; заблаговременно почувствовал я свое одиночество. Скрепясь духом отплыл я в половине декабря к Бургасу на знаменитом бриге «Меркурии», снискавшем вечную себе славу, и перешел на адмиральский корабль «Пармен», стоявший вместе с эскадрою нашего флота в заливе Сизополя.

      Там, найдя на рейде австрийское судно, идущее в Константинополь, я ожидал только попутного ветра; но сильные непогоды свирепствовали на Черном море, метели и туманы застилали горизонт, и в течение двух недель не было пути ни к Царьграду, ни к Одессе, хотя сии два направления требовали совершенно противных ветров. Некоторые из генералов наших, которые отплыли из Бургаса в Одессу еще в исходе ноября и начале декабря, возвратились опять в залив Сизополя, претерпев страшные непогоды и опасность, ибо их паруса замерзали и люди не в силах были от холода управлять снастями. Несколько подобных путников, жаждавших земли отечества, собрались на эскадре, где находили утешение в радушном гостеприимстве контрадмирала Скаловского и его офицеров, и таким образом вместе встретили мы праздник на судах.

      В сие время военный корабль, на котором я находился, получил повеление идти в Царьград, дабы привести обратно чрезвычайного посланника графа Орлова, отправившегося в сию столицу в день выхода нашего из Адрианополя; я воспользовался благоприятным случаем. Накануне нового года тронулся корабль, но, несмотря на малое расстояние от Бургаса до Боспора, медленно было наше плавание; совершенное безветрие заменило сильные непогоды, и при густом тумане трудно было проникнуть в тесное устье пролива, чрезвычайно опасное, потому что другой обманчивый пролив подле настоящего увлекает иногда на отмели неопытных плавателей. Наконец, вечером на шестой день достигли мы желаемой