Седьмая руна. Екатерина Каблукова

в академии.

      – Ладно. Где и когда встречаетесь?

      – У церкви Святой Хельтруды. В полночь.

      – Странное место.

      – Обычное.

      Франсуаза строго взглянула на коллегу.

      – Жан-Жак, ты же прекрасно знаешь, как родственники умерших относятся к практикумам некромантов! В городе только два городских кладбища, где места для бедняков, и именно там нам позволено тренировать адептов, и я не помню, чтобы кладбище при церкви туда входило! К тому же неподалеку хоронили самоубийц… – Франсуаза прищурилась, осененная догадкой. – Вот почему ты так хочешь, чтобы я пошла, верно?

      – Ну, – Жан-Жак старательно отводил взгляд, – я думал…

      – Неужели? – процедила девушка сквозь зубы. Поднимать тело из неосвященной земли было очень опасно, если не упокоить мертвяка правильно, он, привлеченный запахом живой плоти, мог сожрать некроманта заживо, а заодно и тех, кто находился рядом.

      – Тридцать на семьдесят! – поспешно выпалил Жан-Жак, понимая, что сделка вот-вот сорвется.

      – Двадцать на восемьдесят! – отрезала Франсуаза, чувствуя себя торговкой на рынке. – И ты уговоришь Копена поднять мне оплату!

      – Ладно, идет! – верзила торопливо протянул руку. Девушка поняла, что продешевила, но отступать было поздно. Жан-Жак протянул руку, и Франсуазе пришлось вложить свою ладонь. Правда, она сразу же торопливо одернула ее и сверилась с часами.

      – Времени немного. Мне еще надо зайти домой. Встретимся у церкви, – подобрав юбки, Франсуаза поспешила прочь.

      Квартира, которую девушка снимала, была маленькой. Она располагалась под самой крышей пятиэтажного дома, и потому летом в ней было жарко, а зимой – холодно, но это все, что Франсуаза могла себе позволить на скромное жалованье, которое платили в академии.

      Промелькнула мысль, что Жан-Жак, наверняка, жил с большим комфортом. Промелькнула и пропала. Ни за что на свете Франсуаза не променяла бы эту квартиру с рассохшейся дверью и скрипучими рамами на прежнюю жизнь в фамильном особняке. Материнский надзор, нотации старшего брата, щебет младшей сестры… Воспоминания о прошлом заставили передернуть плечами. Она выбрала свой путь, и назад дороги нет! С этими мыслями ассистент профессора Ле Шовена провернула ключ в дверях.

      Бонни вскочил с кровати, как только она переступила порог. Девушка была уверена, что пес услышал ее шаги гораздо раньше, но до последнего наслаждался возможностью поваляться на запретном месте.

      Франсуаза не стала его ругать, прошла на кухню и растопила плиту. Сварить кофе при помощи магии было бы быстрее, но следовало поберечь силы для ночного практикума.

      Бонни следовал за ней по пятам, заискивающе заглядывая в глаза. По всему было видно, что он скучал.

      – Ты опять проспал весь день? – Франсуаза потрепала огромного черного с рыжими подпалами зверя по голове. От удовольствия он зажмурился и коротко тявкнул. – Тише, уже поздно, соседи спят!

      Бонни осклабился, выражая сомнения по поводу этой фразы. С учетом того, что ближайшими соседями девушки были целители, скорее всего, они находились либо на дежурстве