Седьмая руна. Екатерина Каблукова

поморщилась и подхватила юбки, старательно обходя зловонную лужу, происхождение которой не вызывало сомнений. Хоть бургомистр и требовал штрафовать тех, кто оскверняет улицы города, очень часто помои с верхних этажей выплескивались на мостовые.

      Обходя лужу, Франсуаза слишком приблизилась к стене дома. В этот момент дверь таверны распахнулась и проем полностью заслонила мужская фигура.

      – Привет, красавица! – судя по заплетающемуся языку, его обладатель был изрядно пьян. – Куда торопишься?

      Он попытался ухватить девушку за талию, но она ловко увернулась.

      – Осторожнее, Жан-Жак! Не то упадешь!

      – Фран… Франс… Франсуаза… это ты? – мужчина вздохнул.

      – Ты разочарован?

      Будь это любой другой знакомый, Франсуаза бы просто обратила все в шутку, но это был Жан-Жак. Девушка еще могла бы смириться, что он, не блистая умом, получил должность ассистента декана. Профессор Копен специально окружал себя людьми, на фоне которых выглядел особенно умным. Но Жан-Жак вечно приставал к Франсуазе, считая ее завидной добычей. От решительных действий его останавливало только знатное происхождение девушки. Ассистент декана, как бы глуп он ни был, прекрасно понимал, что с ним сделает граф д’Эгре, если дочь пожалуется, поэтому не переступал черту, ограничиваясь паскудными шуточками в адрес девушки.

      Франсуазе оставалось только стискивать зубы и делать вид, что не понимает намеков.

      – Конечно! Ты ведь такая красивая…

      Жан-Жак опять потянулся к Франсуазе, девушка выставила вперед ладонь, на кончиках пальцев которой светилась магия.

      – Я, кажется, просила обойтись без рук!

      – И такая злая… – разочарованно протянул верзила.

      – Я стану еще злее, если напомню тебе, что сегодня ты ведешь четвертый курс на кладбище? – поинтересовалась девушка.

      – Сегодня? – он звонко хлопнул себя рукой по лбу и со стоном пошатнулся. – Я думал завтра.

      – То есть ты сутки не выходил из таверны?

      Ассистент декана ухмыльнулся и наклонился ближе, обдавая Франсуазу запахом перегара.

      – Меня заперли в погребе! – доверительно сообщил он. – Дочь хозяина!

      – И ты напился как сапожник?

      – Обижаешь, сапожники не пьют такое вино! Попробуй, оно превосходно! – Жан-Жак посторонился, приглашая войти. – Пойдем в погреб?

      Он подмигнул. Франсуаза тяжело вздохнула. В другое время она бы ушла, но упускать шанс попрактиковать на кладбище было глупо.

      – Я бы с радостью, но боюсь, что дочь хозяина будет ревновать тебя.

      – Это верно! Вот за что я люблю тебя, Франни, у тебя неплохо варит котелок! Для женщины, конечно!

      – Поверь, я польщена! – понимая, что Жан-Жак напился до состояния слезливых признаний в любви и дружбе, она тяжело вздохнула. – И когда у тебя практика?

      – Как обычно, в полночь, – верзила опять покачнулся и ухватился за косяк. – Думаешь, я не успею протрезветь?

      – Думаю, ты даже пытаться не будешь.

      Он хохотнул.

      – А