Миссия Агдам. Ток Син

тебя зовут? – продолжил игру Хану.

      – Дина. А тебя?

      – Я ещё не знаю, только прибыл, – уклонился от ответа Хану, свой позывной называть нельзя. – Придумай мне имя.

      – Хану, – прозвучало на хорошем межгалактическом.

      – Да, ты будешь Хану, – подтвердила девочка.

      – Ты не человек, – добавил голос.

      Хану искал источник звука, пока не увидел, что глаз ворона, сидящего боком, пристально смотрит не на девочку, а на него.

      – Ты тоже не ворона, – хихикнув, ответила девочка.

      Ворон возмущённо встряхнул головой, приоткрыв крылья, и гордо возразил:

      – Я Хард! – сделал сразу два шага в сторону девочки и добавил: – Хард Первый! Ворон.

      Он сел и нахохлился, изображая обиду.

      – Вот так ты ещё красивей, только на голубя похож! – хихикнула Дина.

      Хард от возмущения открыл клюв и задрал голову – видимо, искал поддержки у неба, но ничего не сказал.

      Хану неожиданно увидел ворона иначе. Это не старая грязная птица, какой она показалась на первый взгляд. Благородный, искрящийся, угольно-серебристый окрас и чрезвычайно умные глаза.

      – Почему ты раньше молчал? – продолжила разговор Дина.

      Хард переступил лапами и, грустно осмотревшись, ответил:

      – Пока молчишь, ты умный, – он вернул себе гордый вид, чувствовалось, что ценит себя. – И я не буду говорить с кем попало, особенно с Це-эры.

      Хану понимал, что ворон знает его позывной и откуда он, паниковать поздно и даже опасно. Придётся принять правила игры.

      – А ты сам-то чей? – озорно поинтересовалась Дина и решила осторожно погладить ворона. Он был не против, но откуда-то позади них раздался звериный крик:

      – Что ты делаешь? Убери руки от этой заразы!

      Кричало какое-то существо, по одежде женщина, а по сути явно зараза. Она выпадала из поля зрения Хану потому, что анализатор живого определил её частью скульптурного ландшафта. Видимо, из-за фигуры тела типа «груша» на коротких толстых ногах.

      – Кто это? – настороженно спросил Хану.

      – Ада Георгиевна, воспиталка.

      «Пропал, конец», – сжавшись в комок, грустно подумал Хану. Его раскусили, окружили черти, и это ад, из которого, по разведданным, выхода нет.

      – Не бойся, – прошептала ему Дина. – Она не страшная, просто больная, кто-то её ест изнутри.

      И действительно, этот кто-то, похожий на змея, грыз её печень. Услышав девочку, он почему-то подмигнул Хану и с ненавистью фыркнул на ворона. Видимо, как ползающий, он естественно ненавидел всё летающее.

      – Почему она злится на тебя? – искренне не понимая, спросил Хану. По его данным, служащие ада наделены беспредельной силой и должны быть спокойны в своих делах. Ненависть и злость могут сделать их слепыми и неоправданно жестокими.

      – Не знаю. Похоже, она ненавидела меня ещё до моего рождения, – огорошила девочка.

      – За взгляд, – пояснил Хард, мельком посмотрев на Дину. – Ты пока не