В погоне за собой, или Удивительная история Старика. Герман Филатов

и другие, назначение которых я не знал (и, судя по тому, что Фернандо меня не просветил, знать не должен).

      Достав одну зеленую таблетку из банки, я вернулся в спальню и успел только две минуты простоять у панорамного окна, как вдруг из туалета послышался зов Акеля.

      Отперев дверь, я увидел мужчину. Он стоял в дух шагах от проема, опирался на стену, а ноги его тряслись так, что он едва умудрялся оставаться в вертикальном положении. Поспешив ему на помощь, я вновь опер Старика о себя и помог добраться до кровати, практически неся его на себе.

      – Мой комплект одежды для сна лежит в том шкафу,– он указал пальцем в нужную сторону.– На третьей полке снизу.

      Вытащив сложенные в квадратики ночную рубашку и штаны, я помог Старику переодеться. Из-за полумрака его тело было видно плохо, но вот состояние ног меня просто ужаснуло. Даже в полутьме было видно, как покраснели и опухли его колени.

      – Дать вам обезболивающее?

      – Нет нужды,– отмахнулся Старик, морщась при этом. Из уголка правого глаза у Акеля вытекла слезинка.

      – Почему вы терпите?– недоумевал я.– Вы же могли позвать меня, и я бы сразу вам помог. Зачем встали и подошли к двери? Почему не пьете обезболивающее?

      – Часто боль – это хорошо. Мне она напоминает о том, кто я есть. И я хочу остаться мужчиной и терпеть ее, а не глотать таблетки горстями. Она давно хочет сломить меня, но пошла она к черту. То единственное, что сломило меня, произошло давно, и по сравнению с этим ноющие суставы и комка грязи не стоят.

      Мне было интересно, о чем же таком он говорит, но для вопросов был и момент не подходящий, и состояние у меня было паршивое.

      Накрывшись пышным одеялом, Старик положил руки поверх него, а после попросил включить светильник и взял с прикроватной тумбы увесистую «Американскую трагедию», прочитанную на четверть (судя по местоположению ляссе).

      – Как соберусь спать, позову тебя через рацию,– сказал Акель.– Нельзя забывать о пилюлях. А пока убери всю посуду обратно на поднос и оставь его рядом с входной дверью снаружи дома. Прислуга заберет.

      – Хорошо, Акель.

      Когда я шел прочь из спальни, то чувствовал взгляд Старика, упершийся мне в спину.

      Прикрыв за собой дверь, мне пришлось выполнять поручение. Не торопясь, я собрал весь оставшийся мусор и, сложив посуду, вытер тряпкой поверхность стола. Все это время попивал остатки вина. Заметив, что оно почти кончилось, позволил себе долить еще немного, после чего унес опустошенную наполовину бутылку на место, и выкатил тележку.

      Открыв дверь и выйдя наружу, я услышал биение капель дождя о крышу и землю. Влажный воздух приятно ласкал ноздри и освежал голову.

      – Клим!– вдруг послышался зов, раздавшийся из динамиков рации, заставивший меня прекратить довольствоваться погодой.– Иди сюда.

      Вернувшись в спальню Старика, я заглянул внутрь.

      – Включи телевизор,– увидев мое лицо, попросил Акель.– На флешке в одном из файлов есть подборка классической музыки. Включи ее,–