Как спасти драконов. Крессида Коуэлл

временем на высоких утесах Завтра, среди развалин Чернобородова города просыпались побитые остатки человеческого войска. Здесь собрались люди со всех концов архипелага, всех их из дома выгнал огонь.

      Архипелаг к югу и востоку лежал в руинах, его было не узнать: черные обугленные острова, там, где были деревни, – и следа от них не осталось, в каменистых склонах зияли огромные каверны, и жуткая вонь горелого жилья носилась над заливом.

      Конечно, здесь были сторонники Элвина – Драчуны, Истероиды, Душегубы, Берсерки, Головорезы, Гостедавы, Отщепенцы и Страхолюды. Но и Воинам Драконьей Печати пришлось бежать вслед за Элвином. Их отличала Печать Дракона на лбу – это были Хулиганы, Остолопы, Бой-бабы, Молчанцы, Тихушники и Миролюбы. И независимые племена тоже пришли: Странники, Зыбуны, Нигдешники и Никогдашники, не говоря уже о Неимоверном Крутняке и Яриссе и их спутниках, Десяти Женихах. Даже Варвары, самые свирепые воины в архипелаге, отступили перед драконами.

      Варвары брали с собой на битву отлично выученных котов. Те ехали на плечах у хозяев и бросались на противника посреди боя. (Весьма действенная тактика, ведь, когда тебе в лицо вцепился кот, мечом особо не помашешь.)

      Юная наследница племени, чемпионка по кулачному бою, двухметрового роста Варвара из Варваров и ее черный кот Бесстрашный сдерживали Драконье восстание долгие месяцы, переходящие в годы. Но две недели назад и она с котом, и ее отец, и обессиленные соплеменники протрубили отступление и присоединились к путешествию на запад, чтобы сражаться под знаменами Элвина.

      Стоик и Валгалларама, отец и мать Иккинга, тоже проснулись, хотя едва прикорнули. Эти великие Герои были викингами, непривычными к нежным чувствам, но Стоик, утешая, обнял жену, и они улеглись на твердую землю, положив между собой шлем, принадлежавший, как они думали, их мертвому сыну.

      За день до этого двоюродный брат Иккинга, Сморкала, героически натянул одежду Иккинга и полетел на его драконе в бой. Половина племен архипелага видела, как Сморкала со стрелой в груди канул в море, поэтому Стоик и Валгалларама были уверены, что Иккинг погиб и отправился в Валгаллу.

      – Ведь я же не виноват, правда, Валгалларама? – Стоик устало оглядывал изничтоженные острова, стиснув в ладонях лохматую голову. Где-то там осталась его земля, его корабли обратились в пепел, его прежний мир канул в небытие. – Неужто это проклятие пало на всех нас из-за того, что я не пустил младенца-Иккинга по волнам на смерть, когда мы узнали, что он недомерок? Неужто боги наказывают нас за то, что я слишком любил своего сына, чтобы последовать обычаю? Неужели Иккинг – наш любимый Иккинг – не должен был жить?

      Ведь все беды начались с того, что Иккинг освободил дракона Ярогнева.

      Валгалларама положила свою чугунную руку на плечо мужу.

      – Мы воины, Стоик, – мягко сказала она. – Мы оба знаем, что такое война, что те, кого мы любим, могут лишиться жизни, и поэтому никогда нельзя затевать войну