Мое волшебное чудовище. Игорь Павлович Соколов

шатенок в очках, только Тоня была тоньше, а Соня потолще.

      Ну-с, выпьем за счастье Муз! – провозгласил Леллямер, доставая из сумки бутылку шампанского, связку колбасы и банку сардин с хлебом.

      Иван Матвеевич, – кашлянул для вежливости в кулак Иван Матвеевич и замолчал как рыба, только помаргивая застенчиво глазами.

      Тоня и Соня подсели с двух сторон к Ивану Матвеевичу. Я их знал, поскольку они учились вместе с Леллямером. Леллямер иногда отдавался им за деньги или за конспекты лекций, которые они потом для него переписывали ровным почерком.

      Как говорил Леллямер, пусть они не красавицы, зато они очень добрые и покладистые!

      Пить мне не хотелось, но, глядя на снег падающий густыми хлопьями за окном, я присоединился к их компании. Только чтобы не напиться, я поставил себе под ноги пустую банку, куда потихоньку сливал шампанское с водкой.

      Между прочим, перед вами сидит великий поэт! – кивнул в сторону Ивана Матвеича Леллямер.

      Ой, как интересно! – заулыбались Тоня с Соней.

      Кх, кх, – закашлялся Иван Матвеевич и исподтишка, за столом показал Леллямеру кулак.

      Он только стеснительный немного, – засмеялся Леллямер, выпивая еще стакан водки, и ни с кем не чокаясь.

      Ой, а прочитайте нам ваши стихи! – попросила Тоня.

      Если можно, самые поздние, – присоединилась к ее просьбе Соня.

      Выйди пьяненьким в чистенько поле.

      Всю ночь проваляйся, мозги охлади,

      Очисть организм свой от алкоголя

      И обязательно счастье найди!

      – неожиданно процитировал себя Иван Матвеевич, по его счастливой морде было понятно, что он их придумал только что.

      Ай, да Матвеич, ай, да, сукин сын! – похвалил Ивана Матвеевича Леллямер.

      Тоня с Соней с двух сторон поцеловали Ивана Матвеевича, отчего его глаза тут же увлажнились, и все сразу выпили за его талант.

      Ближе к вечеру мы сбегали с Леллямером еще за одной бутылкой, но дверь нашей комнаты была закрыта, а за дверью слышались девичьи повизгивания и яростное сопение Ивана Матвеевича.

      Вот старый козел, а обещал здесь никого не портить, – усмехнулся Леллямер и распечатав бутылку, стал пить прямо из горлышка.

      Неожиданно мне тоже захотелось обругать Ивана Матвеевича но увидев, что Леллямер дает мне в руки бутылку, я тоже отпил, и почувствовал странное облегчение, будто все о чем я думал в последние дни, и даже история с Идой, вдруг свалилось с моих плеч. Я поглядел на Леллямера, он на меня, и мы легко рассмеялись, а потом присели на подоконник и закурили.

      Ну, как там поживает бизнес-леди?! – спросил меня Леллямер.

      Как всегда, парадоксально, – улыбнулся я.

      У нас в России все бабы парадоксальны, – заговорил Леллямер, – куда ни глянь, везде одно торжество плоти над разумом!

      Или разума над плотью, – усмехнулся я.

      Или фигни над фигней, – Леллямер еще раз отпил из бутылки и опять постучал в дверь.

      Сейчас, сейчас, – послышался за дверью