Виннету. Сын вождя. Карл Май

Зная все это, он воображает, что шибко умен! Но понюхайте жизни, лет эдак с полсотни, только тогда – и то не наверняка – вы постигнете истинную мудрость! Все ваши знания до сего момента, в сущности, просто ничто. А то, на что вы способны, – еще меньше! Вы даже стрелять-то не умеете!

      Сказал это он в высшей степени презрительным тоном, да еще с такой уверенностью, будто успел уже убедиться в этом.

      – Не умею стрелять? Хм… – ответил я не без улыбки. – Это и есть тот вопрос, что вы хотели мне задать?

      – Именно! Отвечайте же!

      – Дайте мне хорошее ружье, и все увидите сами.

      Тут он нехотя отложил в сторону ружейный ствол, в котором делал нарезы, затем поднялся, подошел ближе, смерил меня удивленным взглядом и воскликнул:

      – Дать ружье? Да ни за что на свете! Мои ружья попадают в руки только тем, кому я могу доверить свою честь.

      – Мои руки как раз подойдут, – возразил я.

      Он снова взглянул на меня, в этот раз искоса, потом сел на прежнее место и принялся снова колдовать над ружьем, бурча под нос: «Вот так гринхорн! Его дерзость выведет меня из себя!»

      Спорить я не стал, а вытащил сигару и закурил. Около четверти часа мы просто молчали, но дольше мистер Генри не выдержал. Он поднял ружейный ствол против света, внимательно поглядел в него и при этом заметил:

      – Стрелять определенно труднее, нежели звезды считать или читать древние надписи, не так ли? Вы когда-нибудь держали ружье в руках?

      – Думаю, да.

      – А курок спускали?

      – Конечно.

      – И попадали?

      – Еще бы!

      Оружейник опустил ствол, снова смерил меня недоверчивым взглядом и спросил:

      – Попадать – попадали, но куда?

      – В цель, понятно.

      – Черт возьми, сэр! Ну и болтун! Да вам и в стену не попасть, будь она хоть двадцать локтей в высоту и пятьдесят в длину! И вы нагло утверждаете совершенно невозможное с таким серьезным, внушающим доверие лицом, что я могу не сдержаться! Я же не мальчишка, которому вы даете уроки! Понятно? И этот гринхорн, книжный червь, вдруг утверждает, что умеет стрелять! Всю жизнь рыться в турецких, арабских и других невесть каких древних книгах – когда же у вас было время стрелять? А ну, снимите со стены вот этот старый флинт[6] и попробуйте-ка взять что-нибудь на мушку. Из него валят медведя – лучшего ружья не найти.

      Я уверенно взял в руки ружье и прицелился.

      – Эй! – воскликнул мистер Генри, вскочив с места. – Не так! Вы обращаетесь с ним как с тросточкой, а ведь это самое тяжелое ружье из тех, что я знаю. Неужели вы и впрямь обладаете такой силой?

      Вместо ответа я, схватив его за полу куртки и ремень, легко приподнял вверх.

      – Дьявольщина! – заголосил он. – Пустите меня! Вы сильнее моего Билла!

      – Вашего Билла? Кто это?

      – Это мой сын, но он… оставим это! В общем, он погиб вместе со всеми… Какой толковый парень вышел бы из него! Вы с ним одного роста, да и фигуры ваши похожи, у вас почти такие же глаза и даже форма рта… впрочем, это вас не касается…

      Глубокая печаль всей жизни отразилась вдруг на лице оружейника. Он провел

6

Флинт (нем. die Flinte) – тяжелое, гладкоствольное охотничье ружье, заряжавшееся с дула; было основным боевым видом оружия пехоты европейских армий еще с XVII в.