Клиффхэнгер. Настасья Астровская

электронных и бумажных публикаций, сомнительные и не очень сценарные опыты, некоторая даже известность. Но настоящим писателем, о котором не стыдно было бы сказать что-то приятное в приличной компании и напечатать пару строк в учебнике по литературе Лев Басин был именно тогда, когда у него не было ничего, кроме светлого будущего.

      На светлое будущее, в общем-то, всегда смотришь через ненастроенную оптику: все размытое, но очень красивое. Как фотографии, которые пытаешься сделать через окно движущегося вагона. Что это за изумрудные и аквамариновые полосы? Лес, море? Непонятно, но цвета – просто шик, супрематисты кусают локти от зависти.

      В светлом будущем нет финансовых вопросов и трудностей быта, там никого не обливают водой из лужи в дождливый день, и замок на куртке не может сломаться перед выходом.

      Оттого и приятно любоваться его гипотезой, как видом из окна гостиничного номера в отпуске, когда проснулся в полдень и наслаждаешься мягким солнцем, чашкой кофе и отсутствием дел.

      И тогда, стоя перед таким окном в чудесную жизнь, Лева писал без напряжения, вычеркивал без сожаления, а перечитывая, счастливо восклицал:

      – Бог ты мой, как я хорош!

      И – он, правда, был хорош во всем, что он придумал, и в том, что придумал не он, но мастерски вплел в макраме своих изобретений.

      Басин бывал так эйфорически переполнен, что признавался Насе:

      – Как же я себя люблю! И тебя – очень-очень люблю!

      – Я тоже тебя люблю, – улыбалась она.

      – А себя? – беспокоился он.

      – Я…работаю над этим.

      – Это правильно. Ты старайся, пожалуйста. Как можно тебя не любить? Ты же потрясающая!

      Да. Было время.

      Лева вспомнил поездку на водопады.

      Просто встали утром, сели на автобус и через полчаса оказались в каком-то волшебном месте.

      Они шли по заботливо помеченной красными стрелками тропе. Перепрыгивали через ручейки, пригибались под низкими ветвями, разглядывали деревья, мхи, цветы. Все было красиво и удивительно, даже они сами – мокрые, растрепанные.

      В самом конце пути их встретила надпись «осторожно! Опасный участок тропы!»

      « Да уж, – грустно усмехнулся Басин, – отчего такие надписи не ставят на жизненных дорогах…»

      И тут же расстроился – фу, что за пошлость.

      Когда Лева с Насей вылезли из каменного коридора, их встретила другая – совсем уж неожиданная – надпись.

      «Все!» – гласила она.

      Как финальные титры «Ералаша».

      Басины огляделись.

      Вокруг – невероятно красивый зеленый мир. Вдали – нежная синева моря. Сделаешь шаг – окажешься на самом краю обрыва, пропасть глубока.

      Лева подошел к краю, пнул камешек.

      – Отойди, дурак, – испугалась Нася.

      – Да ладно тебе, – засмеялся он. – Найдешь себе мужа получше.

      – Мне для этого не обязательно становиться вдовой, – заметила она.

      – И то верно, – кивнул Лева. – Вообще-то, ты должна