Хроники Януса. Сергей Сиверс

ответ.

      – А теперь скажи, верно ли что лишь при царе Нуме двери в храме Януса были закрыты?

      – Ми-уу.

      Мальчик улыбнулся, и бросив на меня короткий «ну, я же говорил» взгляд, снова перевёл глаза на Эпифана.

      – А скажи, Эпифан, верно ли что пять плюс пять будет пятьдесят?

      – Мирр-уау! – проголосил Эпифан недовольно.

      Я улыбнулся. Я догадался, что кот надрессирован, и эти вопросы, возможно, задавал не только Тиций и другие тоже, подкармливая его за правильные ответы. Зная, что кошки на слух хорошо запоминают комбинацию звуков, это было неудивительно.

      – Можно я его спрошу?

      – Пожалуйста, – сказал Тиций.

      Я наклонился к коту.

      – Скажи-ка, правда ли что в храме Януса есть тайная кладезь?

      Мы смотрели друг на друга. Кошачьи глаза с чёрным продольным зрачком внимательно изучали моё лицо.

      Эпифан молчал. Я поднял спину в исходное положение.

      – Он знает ответ. Просто он видит тебя в первый раз и стесняется, – сказал Тиций.

      Кот поводил мордой и, уловив запах, вильнул хвостом и неторопливо направился в сторону кухни.

      – Ты написал что-то для своей мамы?

      – Да, славный Луций. Я мог бы тебе прочесть, но ты не знаешь нашего языка. Я могу рассказать, что я написал.

      Он передал мне церы. Одна страница была исписана полностью.

      – Не нужно мне рассказывать. Это должно быть между вами… о, я вижу рисунок. – Я перевернул страницу. – Что это?

      – Это я, мама, ты и Геллий.

      – Постой, так мы…на корабле?

      – Да, на большом корабле.

      – А куда мы плывём?

      – Не знаю. Мне просто хотелось, чтобы мы плыли куда-то.

      V

      Ветхий навет

      Со времени моего визита в Педагогиум прошло две недели. За это время случилось то, что я никак не мог предвидеть и что, к несчастью, имело плохие последствия для меня. Как итог, теперь я находился на заседании комиссии, больше похожей на суд.

      Претория Перегрина. Капитолий, Рим. 10 часов 00 минут.

      – Данной мне властью я открываю заседание, – торжественно произнёс Лициний. – Мы собрались здесь, чтобы рассмотреть дело старшего советника Капитула. Пусть квестор Прокул объяснит цель нашего собрания.

      Прокул поднялся с места.

      – Я пришёл донести мнение комиссии сената о советнике Капитуле, прежде удостоенным быть твоим, почтенный Лициний, преемником на посту претора. Но недавние события изменили положение дел и заставили комиссию пересмотреть это решение. Сенаторы отозвали ходатайство и уполномочили меня лично расспросить советника Капитула, чтобы на месте принять окончательное решение.

      Прокул, бросив беглый взгляд на меня, снова повернулся к претору.

      – В ходе разбирательства раскрылись дополнительные подробности. Луцию Ветурию Капитулу… – он снова бросил взгляд на меня, – вменяются поступки порочащие звания тайного советника, а, именно: злоупотребление властью и неуважение к римским традициям. Началом разбирательств послужил конфликт в тюрьме Врата Цербера между ним и Гаем