Княжеский отбор для ведьмы-дебютантки. Ольга Иконникова

вернулась из универа.

      Пытаюсь сообразить, что я должна делать в сложившейся ситуации. Сама по себе я вряд ли что-то могу предпринять. Тут у папы гораздо больше возможностей. Он – известный врач, профессор, у него куча знакомых и друзей. Наверняка, он сможет найти в роддоме документы с данными девочек, которые родились в ту же ночь, что и я. Ведь именно с кем-то из них меня тогда перепутали.

      Оказалось, что родители уже подумали о том же. Не успеваю я переступить порог квартиры, как мама спрашивает:

      – Натусик, поедешь с нами в Москву? Мы собираемся поговорить с Никитой Степановичем.

      Никита Степанович Закревский – родной дядя папы. Как раз в роддоме, где он был тогда главврачом, я и появилась на свет. Родители специально приехали из Петербурга в Москву, чтобы роды прошли под наблюдением самых лучших врачей. Нечего сказать, понаблюдали!

      У дяди Никиты – тоже фамильный дар целительства. Он вообще оригинальный человек.

      – Может быть, Наташе лучше остаться дома? – предполагает папа. – Она и так много пропустила из-за болезни.

      Я фыркаю и иду собирать вещи.

      – Девочки, только вы не нервничайте, ладно? – всю дорогу до столицы успокаивает нас папа, и при этом руки его, лежащие на руле, заметно дрожат.

      – Я его просто затряхну, и всё, – почти спокойно сообщает мама. – Это была его идея – с московским роддомом, меня бы устроил и питерский. Помнишь, каким соловьем он тогда заливался?

      Сейчас дядя Никита уже не практикующий врач. Вернее, практикующий, но в свободное от основной работы время. Он занимает важный пост в министерстве здравоохранения. Птица высокого полета.

      – Да я в газеты пойду! – негодует мама. – На телевидение! Если в лучшем роддоме страны такое творится, то что тогда в остальных?

      Папа дипломатично поддакивает. Он знает, что с мамой лучше не спорить.

      Мы приезжаем в Москву поздним вечером. Папа предлагает остановиться в гостинице – не скандалить же с академиком на ночь глядя. Но мама повышает голос, и мы едем прямо к дяде Никите.

      Как ни странно, но когда он открывает двери и видит нас, то вовсе не выглядит удивленным. Будто бы он ждал нашего приезда. Мама даже бросает на папу подозрительный взгляд – неужели, предупредил? Но тот яростно мотает головой – не виновен.

      Никита Степанович приглашает нас в гостиную, и мы устраиваемся на диване, решительно отказавшись от ужина и даже от кофе.

      Дядя опускается в шикарное кресло с высокой спинкой. Он начинает говорить прежде, чем мама успевает выплеснуть на него свое негодование. И то, что произносит, повергает нас в шок.

      – Хорошо, что вы приехали сами. А я уже хотел вам звонить.

      Тут напрягается даже папа:

      – Ты уверен, что мы собираемся говорить об одном и том же?

      Никита Степанович вздыхает и теребит длинный белый ус.

      – Наташе недавно делали операцию. А значит, определяли группу крови. Ты сам увидел несоответствие или кто-то подсказал?

      Он смотрит