Подарок судьбы. Николай Ольков

нет тут вины, и отпустят. Если задержусь, сходи к мулле, он поможет.

      И уже шепотом, чтоб только она слышала:

      – А если что – попрошу Ляйсан, чтобы она меня вызвала и улечу, не видать им меня в оковах.

      Милиционер не переставал улыбаться, а второй молчал, безучастно глядел на тебя и Фросю. Ты собрал в платок булку хлеба, шматок конины копченой, рукотерт, обнял Фросю и залез в кузов.

      Следователь, молодой человек в красивой форме, записал твой рассказ о нападении бандитов на усадьбу Естая Тайшенова, о твоей жестокой расправе. Потом неожиданно спросил:

      – В каких отношениях вы были с бывшим секретарем райкома Гиричевым?

      Ты ответил с гордостью:

      – В сродственных, он мне дядей доводится, да к тому же крёстный отец. Следователь записал.

      – О чем вы говорили, какие поручения он вам давал?

      Ты удивился:

      – Об чем говорили? Про свою семью, про жизнь. А поручал он мне беречь здоровье, все хотел к путним докторам отправить, да я не соглашался.

      Следователь возмутился, стукнул в стол кулаком:

      – Ты мне дурака не валяй, здоровье он поручал. Я тебя спрашиваю, может, скот травить или механизмы из строя выводить – вот какие поручения!

      Давно с тобой так не разговаривали, да и смешно слушать, что крёстный скот травил. Пришлось сказать:

      – Гражданин следователь, Савелий Платонович крестьянин, он и сам в молодые годы хозяйствовал, как он может отравить безвинную скотину? Если кто и сказал такое, то либо по глупости, либо по злому умыслу.

      Следователь ударил тебя кулаком в лицо, ты едва не упал с табуретки. Вынул платок, вытер кровь, сквозь слезы посоветовал:

      – Вы, гражданин следователь, по голове меня не бейте, у меня фронтовое ранение, полчерепа снесло, там только кожица тонкая и мозги рядом. А зачем вы мне вопросы про крёстного? Я думал, за убитых бандитов допрос будет, но тут у меня оборона самого себя и семейства, закон на моей стороне.

      Следователь крикнул:

      – Конвой!

      В комнату вошел милиционер:

      – Уведи этого дурака. А ты думай, что скажешь про Гиричева, чем больше скажешь, тем меньше срок получишь за убийство. Понял?

      Ты кивнул:

      – Как не понять? Значит, Бейбул правду сказал, что мне отомстят за его смерть друзья-товарищи. Как же так, гражданин следователь, Эти Естай Тайшенов отдал родине двух сынов и трех дочерей, у него медалей и орденов полное блюдо. А приходит бандит Бейбул, убивает отца героев, и он же прав? Так советская власть не диктует.

      Следователь покраснел, крикнул конвоиру:

      – Уведи его и всыпь, как следует, только по голове не бей, говорит, у него там черепа нет. Ты проверь.

      Конвоир толкнул тебя к двери, повел коридором, перед камерой остановил:

      – Этот татарин убитый – правда отец Ляйсан Тайшеновой?

      Ты кивнул.

      – Я воевал в той дивизии, где она погибла, в газете писали. Ты не бойся, бить я не буду, только ты говори что-нибудь про этого Гиричева, может, снисхождение выйдет.

      Ты кивнул.

      – Я