Рис. Владимир Волоцкий

с другом. Как свет и тьма. Он ненавидит жизнь, а ты, наоборот, любишь всё живое. Ты прародитель нашего рода.

      Я не сразу понял, о чём он говорит, а когда понял, рассмеялся.

      – Прародитель вашего рода? О! Бескрылый, я никогда даже не думал о существах там внизу. А Алой, он просто злится на вас за то, что вы кидались камнями.

      – Если бы меня увидел он, а не ты, я был бы уже мёртв, – убеждённо сказал бескрылый.

      – Возможно. Но это ничего не значит.

      – Для тебя – нет, – согласился бескрылый. Он заметно устал. Кровь всё вытекала из него и уже собралась в небольшую лужицу в выемке на камнях.

      – Ты умрёшь, если не остановишь кровь, – снова сказал я.

      Он улыбнулся.

      – Я видел тебя. Говорил с тобой. Ради этого стоило жить. Конечно, здорово было бы вернуться домой и рассказать о тебе людям. Но я и так получил больше, чем ожидал.

      – Ты бестолковый, – буркнул я, сгреб его в охапку и поднялся в воздух. Он сразу же потерял сознание от боли и не дёргался.

* * *

      Что бы ни представлял обо мне этот жалкий бескрылый, я вовсе не был ни всемогущим, ни неуязвимым. И хоть мои раны заживали не в пример быстрее, чем его, я точно так же мог испытывать боль и истекать кровью.

      Поэтому я и смог помочь ему.

      Я принёс его на плато, заросшее мягкой травой, где любил отдыхать сам. Промыл его раны водой из источника, вправил как смог тонкие косточки и сделал повязки из коры росших в предгорьях белых деревьев. Так, как поступал сам, когда ранил о камни руку или ногу.

      Я не испытывал к нему ничего, ни любопытства, ни жалости, но оставить его умирать на камнях показалось мне неправильным.

      И раньше, бывало, я подбирал существ. Больных или раненых. Стараясь спасти их от гибели. Одни выживали, другие нет. Чаще всего мне попадались крылатые твари, птицы и ящеры. Но иногда это были горные прыгуны или даже кроффы-хищники.

      Не знаю, что побуждало меня делать это. Я предпочитал не задумываться. Алой посмеивался надо мной, называя мои поступки глупой жалостью. Не думаю, что могу испытывать жалость. Но всё же какое-то чувство я испытывал, иначе зачем бы мне возиться с глупыми тварями?

      Конечно, бескрылый был прав. Алой несомненно убил бы его, если бы встретил. Но не потому что жесток. Просто он не ценит жизни этих существ. Я тоже, но… иногда я помогаю им, вот и всё.

* * *

      Несколько дней пролетели, как сухие листья, гонимые ветром. Время от времени я вспоминал о бескрылом и поднимался на плато, чтобы оставить ему еду и воду.

      Раны его оказались чистыми и начали подживать, хотя кости, верно, срастутся не скоро.

      Он не заговаривал со мной. То ли спал, то ли всё ещё часто терял сознание. За эти дни я смог толком его рассмотреть. Раньше я так близко бескрылых не видел.

      Они оказались более других животных похожи на нас с Алоем. Только кожа их была куда нежнее, кости тоньше, да и весь облик тщедушнее. Рост меньше, едва мне по грудь. Ну и, конечно, у них не было крыльев. Спины их были ровными и не имели таких мощных мышц.

      Зато лицо «моего» бескрылого оказалось очень похожим на моё или Алоя. Голова его чуть не втрое меньше моей,