Вечера в таёжном селе. Людмила Шторк – Шива

что он сейчас творит! – возмутилась девушка – да я ушла от него только потому, что не захотела в «групповухах» участвовать! Я раньше не пробовала «групповухи», думала ничего, интересно. Но теперь я поняла, что это не для меня. А он наоборот кричит, что это самый кайф!

      – Но факт состоит в том, что ты открыла этот «ящик Пандоры» – вздохнула Наташа.

      – Че за ящик?! – не поняла Инна, затем вспомнила… – а, помню, слышала! Но ты на меня все не спихивай, он сам решил и сам ушел!

      – Ну вот, я и боюсь, что ты еще одного в церкви найдешь, кто «сам решит и сам уйдет»… – усмехнулась Наташа, а без тебя он не догадается бы, что может «сам решить и сам уйти»…

      – Ты! – взорвалась Инна – ты за кого меня держишь!

      – Только за того, кого ты показываешь – спокойно и грустно ответила девушка. Она скорбела о судьбе Валеры, но на Инну даже сердиться всерьез не могла, Наташе казалось, что Инну кто-то подгоняет, как погонщик гонит животных и что она сама страдает от этого – Обычно в церковь люди идут на встречу с Богом, а не с людьми… – продолжила она – Я была бы рада пригласить тебя на служение, если бы видела, что ты к Богу идешь…

      – Ладно… – вдруг вздохнула Инна, она удивлялась сама, как много может позволить Наташе. Ни от кого она не стала бы слушать подобных вещей безнаказанно, но перед этой девчонкой могла даже признаться в ошибках – сама вижу, что «накосячила». А если серьезно, я не знаю, что со мной тогда, в воскресение случилось – мне вдруг во время собрания так легко стало! Я пыталась забыть это, да не могу… В этот раз я действительно к Богу хочу туда пойти… может станет хоть немного легче. Я и сама не могу простить себе, что подтолкнула Валерку… ты бы знала, что он творит! Я даже испугалась! Я никогда про Бога не думала, но не решалась такое делать… страшно. А ему ничего не страшно! Я боюсь за него! Мне кажется, он плохо кончит!

      – Ладно, пойдем! Только, пожалуйста, не ищи и не зови ребят,… я не могу себе простить, что тогда пригласила тебя на собрание, хотя и понимаю, что Бог хотел, чтобы ты о Нем услышала… – Наташа грустно вздохнула – я уже совсем запуталась с тобой! То ты нормальная девчонка, вроде живая… а иногда такое творишь, что мне кажется, что в тебе ничего святого нет!

      – Я сама не знаю, что со мной… – поддержала Инна.

      Девушки собрались и направились в церковь. Войдя в дом молитвы, Инна сразу начала молиться, как могла. Она помнила, после каких слов в прошлый раз ей стало легче, и шепотом повторила: «Господи, избавь нас от лукавого…». Но вдруг вместе с уже знакомой легкостью пришло чувство вины, огромное и неподъемное. Инна увидела скорбные глаза матери Валеры, которая сидела на хоровой площадке. Девушка опустила глаза. Она готова была провалиться сквозь пол или даже ниже, только бы не видеть этих глаз, уставших от слез. Теперь Инна не могла думать о мужчинах не потому, что слушала весть о Боге, а потому, что видела слезы матери того, кого недавно увела из церкви. Девушка не смогла досидеть до конца служения, она сбежала.

      Выйдя во двор, Инна направилась к выходу, но вдруг остановилась. «Почему я должна отвечать за Валерку? –