Серебряная Птичка. Наталья Сапункова

невозмутимой. – Мне всё равно, сидишь ты или стоишь. Просто скажи, чего желает князь.

      – Это просто, тани…

      Он вдруг подошёл, легко, как танцуя, и навис над ней, опираясь одной рукой о кресло тана Суреша, другой – о высокую спинку стула Юны, и был теперь отвратительно близко.

      – Я ни за что не коснусь тебя, моя прекрасная. Не желаю хоть на время угодить в твой капкан. Дотронься до меня сама? Я не шевельнусь, обещаю.

      Да, у её пояса было такое свойство, защищать от прикосновений мужчин, позволяя ей самой прикасаться сколько угодно – до первого порыва мужчины ответить на прикосновение. Ещё недавно Фунир этого не знал. Теперь, выходит, разобрался.

      – Отойди от меня и давай говорить о деле, – сказала она, пытаясь отодвинуться как можно больше. – Помни о чести, тан Фунир! Я ведь пожалуюсь князю…

      – Значит, никогда? – он смотрел так, словно знал о ней что-то важное. – Поцелуй меня, тани Юна. Сама. Со страстью. Поцелуй, и я не стану интересоваться, куда ты задевала свою дочь. А пока мне не нравится, как на тебя смотрит кандрийский ублюдок! Он наглец и заслуживает порки.

      – Придётся написать князю. Я узнаю, наконец, какое у тебя ко мне дело?

      Охотнее она влепила бы ему кулаком в лицо. Но куда денешь воспитание! Ударить мужчину можно, только защищая себя, свою честь и детей. А он угрожает лишь словами, не может дотронуться – она в безопасности.

      – Как у тебя блестят глаза и как ты хороша сейчас! Сводишь с ума! Пришлёшь мне наложницу вечером? А мечтать буду о тебе…

      У Юны уже вертелось на языке пожелание кое-чего вместо наложницы вечером…

      Как вдруг она услышала:

      – Ты не доживёшь до вечера, кусок конского помёта! Я убью тебя раньше!

      Юна выдохнула, чуть не застонав сквозь зубы. В дверях стоял лорд Сайгур Кан, бледный от ярости.

      – Прошу прощения, леди, – сказал он без толики раскаяния. – Я разве не вовремя?

      Вообще, вовремя. Но в целом ситуация была отвратительно неуместной.

      – Как вы могли войти, милорд?! – возмутилась Юна

      – Как-то смог, – отрезал Сайгур. – Ваш разговор окончен, лорд и леди. Ты, – он кивком показал на Фунира. – Выметайся. И отправляйся вон из замка. Или я тебя вызываю. Сейчас. Ну?

      Юна не сомневалась, что Фунир тут же примет вызов. Но он вдруг отошёл от нее и запротестовал, сдерживая гнев:

      – Я должен поговорить с тани Юной. Как вы могли сюда вломиться? Я говорю от имени князя… – он осёкся.

      – Это, я вижу, не спальня леди. Это комната для приёмов, верно? – Сайгур тоже разве что не выдыхал огонь из ноздрей, и красноречиво положил ладонь на рукоять меча. – Вы в Кандрии, милейший. Мы у себя в Кандрии не позволяем так обращаться с леди.

      – Она родственница моего князя! – Фунир отчётливо скрипнул зубами.

      – А также она моя родственница. Именно, по слову моего короля! Так что нечего наглеть с моей родственницей. А дела князь пусть решает с королём, ещё не хватало впутывать женщин. Проваливай, – он посторонился, пропуская