Самая длинная ночь. Геннадий Юдин

брызгали в его направлении, заливая стены и пол, а в воздухе стоял, казалось, кислый запах. Остап сделал глубокий вздох, и до боли прикусил нижнюю губу, чтобы держать себя в руках и не терять связь с реальностью.

      –Руководству виднее, Сергей Анатольевич, – голос прозвучал пусто и как-то жалко, к явному удовольствию Алешина. Максим Михайлович хранил гробовое молчание.

      –Задачи ясны? – Алешин, как ни в чем не бывало, скрестив руки домиком, обратился к сидящим за столом офицерам.

      Старый подполковник мрачно кивнул. Алешин продолжил.

      –Остап Евгеньевич, если результатов не будет, вы понимаете, что мы будем вынуждены принять определенные управленческие решения? Ведь, по сути, мы освобождаем ВАС (прозвучало, как обращение брахмана к неприкасаемому парии)от остальных обязанностей в пользу одного материала. Кстати, сопровождения убойного отдела не будет по делу, так решил начальник Управления, назвались груздем, действуйте, – Алешин снисходительно улыбнулся.

      –Есть, – глухо отозвался Остап.

      –Разрешите идти, – соблюдая протокол, спросил Максим Михайлович.

      –Да, работайте.

      Максим Михайлович и Остап встали из-за стола и двинулись в сторону двери. Лишь выйдя из кабинета руководителя, Остап почувствовал, что непосредственный начальник придерживает его за локоть.

      –Пойдем, Остап…

      Остап, молча, последовал за немолодым коренастым оперативником.

      ***

      До сегодняшнего дня, ему фактически не приходилось общаться один на один с Алешиным. Да были оперативные совещания, да, там руководитель изредка задавал вопросы по нераскрытым преступлениям, да, несколько раз выдергивал к себе в кабинет, чтобы узнать судьбу какого-либо материала, но именно такого общения тет-а-тет, до сегодняшнего дня у Остапа с Алешиным не было. И он действительно был в небольшом замешательстве от того, как может подавать себя и какую линию поведения в итоге может выбрать этот с виду боязливый человек.

      Они, молча проследовали в кабинет Максима Михайловича, благо тот находился совсем рядом. Остап встал в дверях:

      –Мне б покурить, Максим Михайлович

      –Да пошли, я с тобой подышу. – Максим Михайлович сам уже год, как не курил.

      Они вышли на парковку перед отделом, вообще во дворе была своя курилка, в которой обсуждались сплетни и начальство, но идти к этому клубку змей у Остапа не было ни сил, ни желания. Они встали друг напротив друга, словно два уставших от жизни и постоянной травли волка, разница была лишь в росте и возрасте.

      –Что скажешь, Остап? Ты знал, что тебя Большаков в группу хочет?

      Остап глубоко затянулся сигаретой:

      –Да, конечно, знал, Максим Михалыч, взял бы он меня без моей воли?

      Старый оперативник невесело ухмыльнулся:

      –Да этот взял бы, Остап, бульдог, а не человек, глыба, – забавно было слышать слова про «бульдога» от человека, внешне на него похожего, но Остап сдержал улыбку, да и с другой стороны, не до смешков ему сейчас было.

      –Сталкивались?

      –Дааа,