Моя темная королева. Кристина Тэ

уже втроем.

      Кайо отмечает для меня иллюзорные предметы, усаживаясь на них. И, как и трон, на прикосновения птицы-тьмы они никак не реагируют.

      Я часто спотыкаюсь, цепляюсь плащом за торчащие тут и там обломки, получаю по лбу внезапно появившимися из темноты ветками. И с каждой минутой все сильнее злюсь на Принца, который со сноровкой циркача огибает любые препятствия. В какой-то момент мне даже хочется сорвать с него повязку и возопить: «Обманщик!», но я знаю, что это глупость.

      Он в одиночку добрался в чужой враждебный край и выживал здесь не один день – естественно, ему нипочем какие-то ветки.

      А вот палкой своей Принц почти не пользуется, и мне начинает казаться, будто она и нужна лишь для того, чтобы было чем занять руки.

      Мы не сразу понимаем, что путь закончился, и у последней иллюзорной статуи – огромной, запрокинувшей лицо к небесам, – стоим слишком долго. Заскучав, я вновь сливаюсь с сознанием Кайо и разглядываю сияющую каменную фигуру с высоты.

      Это женщина в длинном струящемся одеянии, и мне требуется несколько мгновений, чтобы понять, что она отнюдь не поднимала лица к небу. Лица у нее вовсе нет. Нет головы. По крайней мере на плечах.

      Голову она нежно баюкает в сложенных у груди руках. Очевидно, свою. Со спутанными, словно корни растений, волосами, острыми скулами и оскаленным ртом. Остальные черты будто смазаны, толком не разглядеть, но в черных провалах, заменяющих женщине глаза, что-то белеет… движется, копошится…

      Задохнувшись от ужаса, я разрываю связь и возвращаюсь в человеческое тело, к счастью, не одаренное таким острым зрением.

      – Что? – настораживается Принц.

      – Жутковато тут. – Я передергиваю плечами. – Темно.

      – Ох, бедняжечка…

      А вот и долгожданное ехидство.

      Решив благородно не обращать на него внимания, я жду еще минуту, две, три, а потом Принц хлопает статую по ноге – и она развеивается искрами по ветру.

      – Похоже, эта последняя. – Он упирает кулаки в бока и оглядывается. – Ну и куда нас привел сей тернистый путь?

      Мне бы тоже хотелось знать ответ…

      Судя по обугленным стволам деревьев и вросшим в землю скамейкам, мы в одном из уголков огромного дворцового парка. Сейчас сложно представить, что когда-то по этим тропам прогуливались знатные особы, а вон на том пустыре явно стояла беседка, где королевский гвардеец мог украсть поцелуй смущенной фрейлины.

      Сегодня ни один из них даже не подумал бы сунуться в это мертвое царство, тем более глубокой ночью. Только нам с безумным Принцем сюда и дорога…

      Я тоже гляжу по сторонам и даже сплетаю незримые нити светлых чар, дабы чуть лучше видеть в темноте. И, как и последние три года, тьма немедленно вмешивается в плетение, искажая его, загрязняя. В итоге мрак и впрямь немного отступает, я вижу на несколько метров вглубь парка, вот только все в красном цвете.

      Чудесно. Будто мне и без того не хватает впечатлений.

      – Ведьмачишь, Ведьма? – спрашивает Принц. – Вся так и светишься. И ты толстая.

      – Неправда! –