Сияющая. Мара Резерфорд

покупала ткань у портного.

      – Кто научил тебя шить?

      – Я сама научилась.

      – Не Адель?

      – Ей было всего шесть, когда умерла наша мать. Она сама не успела научиться.

      Последовало долгое неловкое молчание, во время которого я молилась, чтобы она не заговорила о смерти моей матери. Она умерла, спасая меня, и я ненавидела вспоминать те ужасные последние моменты.

      – Эвран всегда питал нежные чувства к Адель, – сказала она наконец, рассеянно помешивая свой чай.

      – Правда? – Моя чашка зазвенела, когда я поставила ее на блюдце.

      – О да. Он приходил домой из школы и рассказывал о «мисс Дюваль», пока я не отправляла его гулять на улицу. При этом не думаю, что она сказала с ним больше пяти слов. Однажды он взял с меня обещание, что, если она не полюбит его в ответ, я сотку ему такую же девушку, когда ему придет время жениться. – Ее глаза заблестели при этом воспоминании. – Он с малых лет был очень серьезным мальчиком. Думаю, что именно поэтому ему так понравилась Адель.

      Она говорила так, будто существовал еще один Эвран помимо того, которого я знала. Именно его дух приключений, свобода, абсолютное бесстрашие – в то время, как я боялась всего – меня в нем привлекали. Когда мне было девять, этот мальчик, стоя на камне, убедил меня, что ручей глубиной всего по колено. Пока я в панике бултыхалась и захлебывалась, он смеялся так сильно, что поскользнулся и тоже упал в воду. В другой раз он положил мертвого жука мне на грудь, пока я спала, а потом ждал снаружи всю ночь, чтобы услышать мои крики, когда проснусь.

      После того, как он на собственном горьком опыте выяснил, что я не очень хорошо отношусь к насекомым, насколько бы мертвыми они ни были, проделки Эврана превратились в поддразнивания и в конце концов в ухаживания, а потом это переросло в нечто большее. Если он когда-либо и желал любви «мисс Дюваль», это могла быть только я.

      – А сейчас? – спросила я как можно небрежнее.

      – О, сложно сказать. Он уже довольно давно ни о ком не упоминал. В эти дни его мысли заняты другими вопросами.

      Мое сердце замерло, но, если я надеялась узнать, почему Эвран от меня отстранился, это был мой шанс.

      – Например?

      Выражение ее лица омрачилось, взгляд обратился к потолку. Но уже в следующий момент она пожала плечами, ее тон был беспечным, когда она сказала:

      – Своим будущим. – Она взяла мою пустую чашку, и я последовала за ней на кухню. – Что насчет тебя, Лиора?

      – А что насчет меня?

      – Должно быть, трудно кого-то встретить, когда не выходишь из дома. Разве ты не хочешь выйти замуж?

      Ее слова задели меня, особенно после того, как я узнала, что Эвран никогда не упоминал моего имени.

      – Я думаю, что проведу свою жизнь в одиночестве. – Я вздернула подбородок. – Как вы.

      Она вытерла руки о полотенце и повела меня обратно на улицу, явно не обидевшись на мое замечание.

      – Я не всегда была одна. Не забывай, у меня есть ребенок.

      Откровенность