Два шага до проблем. Татьяна Любимая

кто–то повышает голос. И это… это не скандал! Это безобразие! Кто вам позволил лапать меня? И… и целовать?!

      – Я тебя не лапал! Я обнимал свою жену! А целовать меня ты первая начала! Егорка, подтверди!

      – Это для правдоподобности! На нас смотрела ваша хамка–секретутка! И не надо привлекать на свою сторону моего сына!

      – Нашего сына! Которого ты мне впихнула в руки, прекрасно зная, что я не умею обращаться с детьми.

      – Я его страховала!

      – А я не знал даже как его держать!

      – Но теперь же знаете?

      – Что знаю?

      – Как ребенка держать?

      – О, да, принцип я понял, спасибо. И кстати, я тоже целовал тебя для правдоподобности! И мне понравилось!

      Варя не находит что ответить на это. Остановившись, таращит глаза, не понимая, правду я говорю или шучу.

      – А тебе? – смягчаюсь и намерено понижаю тембр до хрипоты. Знаю, женщинам это нравится: – Тебе разве не понравилось? Я бы повторил.

      Теперь я делаю два медленных шага к Варе. Приближаюсь к дерзкой девчонке, что, словно фурия, оглушающим полушепотом ругается в моем кабинете так, что мне хочется заткнуть ее ротик новым поцелуем. Не менее горячим и страстным, чем искры в глазах моей зеленоглазки.

      Тот же цветочный запах, что совсем недавно преследовал меня в парке, заполняет пространство вокруг, попадая в легкие и впитываясь во все клеточки моего тела.

      Варвара пятится назад. Отступает до тех пор, пока не упирается попой в стол. Воображение сразу подкидывает неприличные картинки. Мозг, не сейчас! Тело, замри! Рано!

      – Вы переигрываете, Егор Дмитриевич!

      Варенька распахивает еще шире свою зелень. Беспомощно оглядывается на Егорку, но тот сидит тихонько на месте и только вращает в разные стороны головой.

      – У нас идеальный ребенок, не правда ли, дорогая?

      Варя снова смотрит на меня. В ее глубокой зелени я вижу свое отражение, страх и… неподдельное любопытство.

      – Не надо! – успевает пискнуть перед тем, как я по–хулигански вольно снова накидываюсь на ее губы.

      Одной рукой обхватываю талию, вжимаю девчонку в свое тело, другой зарываюсь в роскошные волосы, заплетенные в косу, давлю на затылок, не позволяя отстраниться. В этот раз ее зубки оказываются податливее, и я беспрепятственно углубляю поцелуй, чувствуя, как сдается и обмякает под моим напором «жена». Как ее ладони ложатся мне на плечи и замирают там, не смея шевельнуться. И меня рвет на атомы от того, что между нами происходит (а она происходит!) химия.

      – Ваш чай, Егор Дмитриевич, – слышу позади изменившийся голос Катерины. Вместо обычного елейно слащавого ядовито холодный.

      Я ее точно уволю! И в характеристике напишу, что имеет способность заходить к шефу не вовремя.

      Варя отталкивает меня от себя, отходит в сторону. Щеки ее пылают жаром, а в глазах лихорадка.

      Катерина с каменным выражением лица проходит в кабинет, ставит поднос с кружками на край стола.

      – Спасибо, Катя.

      – Что–то еще нужно? – в голосе лед.

      – Нет. Можешь идти.  И