Мир Дим. Дмитрий Олегович Гринин

могут быть во внутреннем кармане». Немного пошарив в куртке, я достал их: белые, проводные, запутанные. И подключил к телефону.

      – Ну и? – я нарочито держал микрофон близко ко рту и всем своим видом показывал, что говорю с кем-то по телефону. Чтобы ни у кого не осталось сомнений. Хотя, откровенно говоря, тут в час ночи особо никого и не было.

      – Что «ну и»?

      – Ты же что-то хотел от меня?

      – Та не особо, просто было забавно видеть, как ты пытаешься не отвечать, даже в своей голове. Теперь уже не забавно.

      – И, тем не менее, раз я уже в наушниках, можешь ещё проконсультировать меня по поводу покупок.

      – А что тут консультировать? Ты накупил всякой чепухи, вот и всё. А мог бы купить нормальных продуктов и приготовить поесть.

      – Готовить? Не, спасибо, я выберу чепуху. К тому же, исходя из твоих слов, я и так умираю, к чему теперь беспокоиться о питании?

      – Может, если бы беспокоился раньше, то не умирал бы?

      – Так всё из-за этого?

      – … – он молча продолжил движение между рядами в сторону касс.

      – Да или нет? Почему ты не отвечаешь?

      – Так ты сам сказал, что теперь разницы нет. Почему же ты так озабочен ответом?

      – А может, узнав наверняка, я бы повыкладывал всё это обратно на полки.

      – Так для этого тебе не нужен никакой ответ, бери и выкладывай.

      – Ах так!? – я повернулся направо стараясь поскорее найти что-то, что будет выглядеть как антоним к слову «полезный». – Возьму еще эти чипсы с перцем чили. И ещё тархун, чтобы запивать!

      – Ты делаешь это во вред себе, назло мне? Парадоксально, тебе так не кажется?

      – О, и ещё пачку сухариков, с хреном!

      – Как хочешь, только оставь немного денег на поход в аптеку. Тебе точно пригодиться что-то от изжоги.

      Я продолжил ходить и брать всякие вредные товары, которые мне попадались под руку, а другой я (тот, который не факт, что я) не пошёл за мной, а начал смотреть рекламу, которую постоянно крутили по висящему под потолком телевизору. В этот момент там танцевали три человека, в больших и мягких костюмах фруктов, и своим танцем они изображали мультифруктовый сок.

      – Что, не понимаешь, зачем они это делают? – я с корзиной, которая была полна всякой ерунды, встал рядом, глядя на экран.

      – С чего ты взял?

      – По-моему, это очевидно, откуда тебе знать, как тут всё устроено.

      – А, по-моему, очевидно, как раз обратное. Кем бы я не оказался, из тех вариантов, что я тебе предложил, я всё прекрасно понимаю. – картинка резко остановилась, словно кто-то нажал на паузу. – Вот этот, который апельсин, недавно закончил театральное, другой работы ему не дают, и с помощью рекламы он хочет заявить о себе. А эта женщина, которая киви, уже и не надеется на такой вариант развития событий, но она хорошо себя зарекомендовала, поэтому её можно встретить во многих рекламах, в этих кругах её знают, как профессионала своего дела, и она совсем не против. Поэтому выкладывается сильнее других. А этот мужчина, который банан, вообще берётся за любую работу, которую ему предлагают на телевидении. Нужно быть бананом? Нужно быть статистом? Нужно хлопать в ладоши, смеяться и плакать