Струны. Анна Ураскова

В противном случае его могло убить только его собственное оружие.

      С клинка на сырую землю упало несколько капель крови. Дуглас тяжело дышал. Он провел пальцами по лицу – на нем тоже были красные следы. Он смотрел на кровь и не понимал. Слишком забытое чувство. Так и не опуская руки, Дуглас медленно обернулся к Луне. Та стояла сзади, смотря на него в упор. И во взгляде девочки мужчина не увидел ни страха, ни отвращения. Собственные руки начали дрожать.

      – Идем… пошли домой. Тело скоро исчезнет.

      Он, наконец, нашел ключи, открыл дверь и пропустил вперед себя Луну.

      В квартире было пусто, Дуглас запер дверь, бросив ключи на столик, стоявший в прихожей. Не смотря на Луну, он снял плащ, бросив его на пол и ушел в ванную, ничего не сказав. На ходу он стащил с себя рубашку, ворот которой его души, отбросил очки. Пошатнувшись, он склонился над раковиной. Ему не хватало воздуха, по рукам била дрожь. Обожженные ладони саднило. Дуглас судорожным движением, не с первого раза открыл кран, пустив воду, и умылся, стараясь не видеть, как темную краску разбавляет до красно-рыжего вода. Отмыв лицо и руки, он снял браслеты, положив их на стиральную машину. Перед глазами стояла отрубленная голова. А после – в ушах застыл визг тормозов и грохот фуры.

      Дуглас захлопнул рот кулаком, зажмурившись. Ему становилось все хуже. Перетерпев рвотный приступ, он поднял взгляд к грязному зеркалу. Тело было испещрено шрамами. А где-то на лопатке – он знал это – было клеймо. Клеймо убийцы – и последней, безжалостной надежды. Сколько лет он не убивал? Сколько лет отказывался от насилия? Едва встретив Марию, свою возлюбленную – он почти забыл о прошлых убийствах. И наивно верил, что так будет всегда. Но ген убийцы, неизвестно от кого ему передавшийся, давал о себе знать. Его инстинкты сопровождались годами тренировок и годами умышленного уничтожения темных сил, которым было не место в родовой параллели. Он искал Высших демонов, которые перебрались в доминанту, к людям, он заманивал их к своему Переходу, выслеживал их в городе – и уничтожал. Каждая такая битва могла стать для него последней, ведь он был простым человеком, не наделенным никакими сверхспособностями. Но он выживал – и продолжал свое дело, изобретая новые уловки, углубляясь в ночь, уходя в темноту – и возвращаясь с первыми лучами солнца, чтобы залечить раны и отмыться от пепла и сажи.

      – Тебе плохо.

      Дуглас нашел в себе силы обернуться. В дверях ванной комнаты стояла Луна, смотря на него. Девочка подошла к нему, кивнув, чтобы тот сел. Мужчина встал на колени, ссутулившись. Луна погладила его по щекам, словно по тем местам, где была смытая кровь нападавшего, затем взяла его руки и обернула ладонями к себе. Кожа на ладонях была сожжена, причем на правой руке сильнее – ею он ухватился за самый наконечник. Луна уже прикрыла глаза, чтобы начать исцеляющее напевание, когда Дуглас отстранился.

      – Не надо. Оно заживет само.

      Он поднялся, обогнул девочку и ушел в спальню. Там он достал домашнюю рубашку и сел