Мое мертвое сердце. А. Командор

все новое сначала пугает.

      Несколько минут спустя резь в глазах прекратилась, и он смог оглядеться. Голова кружилась от звуков и запахов, к которым только предстояло привыкнуть. От раскинувшегося перед глазами пейзажа перехватило дыхание. Он вспомнил о Тени: она тоже была здесь и видела все это. Может быть, как и он, стояла на коленях со слезящимися от солнца глазами и думала, что мир гораздо прекраснее, чем можно было представить. Но стоило ли предавать богов и дело своей жизни ради этих пейзажей? Однозначного ответа не было.

      Как только в голове немного прояснилось, Хранитель заставил себя сосредоточиться на своей цели. Он должен был найти Тень – Ренеллию – и рассказать ей о Завете. Рассказать, какую миссию возложили Святейшие на ее плечи. И помочь ей на пути к исполнению этой миссии. Он поднялся с колен, отряхнул черную рясу, которая уже нагрелась под лучами солнца, и пошел прямо, потому что это направление казалось самым логичным выбором.

      Хранитель надеялся, что успеет догнать Тень в ближайшие дни, и для этого ему нужно было сократить время отдыха до минимума. Но если ее все же не удастся так быстро догнать, то придется положиться на интуицию. Наиболее вероятно, что она пойдет к месту своей смерти. Такие места источают особую силу, и для мертвых они обладают почти таким же притяжением, что и кости, потому как на месте смерти человека остается частичка его души.

      Он шел почти не останавливаясь много часов, которые слились в один бесконечный и яркий миг. Была легкая усталость, но она не слишком беспокоила Хранителя. Иногда он вспоминал о том, сколько миль прошел, и практически заставлял себя сделать небольшую остановку. Поначалу это было странно: не уставать от долгой дороги, не чувствовать напряжения в мышцах, несмотря на то, что никогда прежде ему не приходилось так много двигаться. Он не ощущал ни голода, ни жажды, ни боли, хотя всегда был уверен, что, если вдруг попадает в мир живых, сможет ощутить и все особенности живого организма. Чем больше он об этом думал, тем более очевидной становилась истина: он мертв.

      Прежде он не задумывался о том, из какого мира его призвали в Склеп на Границе, из мира живых или мира мертвых, или это его первая и единственная жизнь. Странно и немного грустно было понимать это. После стольких лет оказаться, наконец, в мире живых, но не ощутить себя живым в полной мере. Хоть он и похож на человека, но никогда не станет одним из них.

      Тень ведь такая же. Эта мысль внушила некоторую… уверенность, чувство, что он не один в целом мире. И даже гордость. Подобно героям прошлого, Избранным, его останки сохранили и предоставили ему возможность жить даже после смерти. Жить или существовать. Но сути это не меняет: он не мертв полностью, не растворился, не исчез, или что там еще происходит с душами в Безвременьи. Святейшие вернули его, а он, возможно, предал их.

      Пока Хранитель не был занят разглядыванием пейзажей, мысли попеременно обращались то к Склепу, то к Тени. Когда же впервые в его жизни опустились сумерки, он осознал, насколько сильно устал от солнца, от ярких цветов, от постоянного