Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума. Павел Беляев

раскалённое масло.

      Азарь ворочался и шипел.

      – О каких условиях идёт речь? – как бы между делом поинтересовался Захария. Его маленькие глазки неотрывно следили за пыткой. Иногда он облизывал губы.

      – Всё о тех же, – пожал плечами отец Илия, – он выдаёт нам своих подельников, раскаивается в грехах, а мы сохраняем ему жизнь и даём шанс искупить. На рудниках, например, или чернью в самих Храмовых скалах. Но какие сделки могут быть после сегодняшнего? – Илия медленно повернулся и многозначительно посмотрел в глаза святому отцу. Захария поспешно отвернулся.

      Между тем Азаря продолжали растягивать. Натяжение дошло до того предела, когда узник не мог пошевелиться даже совсем чуть-чуть без риска разорвать себе связки и сухожилия. Сверху капало масло. Подпалачики ножами вырезали на боках Азаря какие-то символы.

      Ересиарх уже не мог кричать – его лёгкие хватил спазм, и раздавались только конвульсивные хрипы. Глаза закатились.

      Спекулаторы ослабили давление. Самый высокий в кожаном фартуке и такой же кожаной маске подошёл к разложенному и двумя пальцами обследовал грудь. А потом с размаху всадил в неё серебряную трубку.

      Азарь резко вздохнул и принялся судорожно хватать ртом воздух, будто едва не задохнулся.

      Ему дали время, прежде чем пытка повторилась. Воронку с маслом убрали, и на какое-то время по животу и груди Азаря разгулялся простой пастуший хлыст, но его быстро сменила двенадцатихвостая ламия с заострёнными крючками на концах. После каждого удара крюки разрывали плоть ересиарха и целыми кусками вырывали кожу с мясом. Механизм дыбы продолжал вытягивать конечности узника до разрывов мышц и связок, до вырывания из сустава.

      Нечеловеческий крик резал уши.

      Подали позднюю вечерю, и Священный Синод приступил к трапезе.

      Между тем ересиарха отвязали и пристегнули к жаровне. Подпалачики вполголоса переговаривались и смеялись, раздувая мехами огонь под железной решёткой. Запахло палёной кожей.

      Азарь больше не мог кричать, из его лёгких только раздавались слабые стоны и хрипы.

      Члены Синода внимательно следили за пыткой, то и дело что-то записывая на тонких листах пергамента. Между делом они успевали говорить о насущных делах и планах на ближайшее будущее. Главным вопросом, конечно, был – как разбираться с последствиями нападения Безумного рива.

      Илия слушал их вполуха и мрачно думал о чём-то своём.

      Потянуло приятным запахом жареного мяса.

      – Довольно! – приказал голос Синода.

      Азаря сняли с решётки и вновь привязали к креслу. Голова безжизненно болталась на груди, руки и ноги висели, как плети. Кажется, ересиарх был без сознания. Его окатили из ведра холодной водой, но это не помогло.

      В дело вступили рытники. Они окурили узника травами и несколько раз прошлись острой иглой по одним им ведомым точкам на кончиках пальцев, бороде, носе, межбровье и темени.

      Азарь медленно открыл глаза.

      – С возвращением! – желчно