Сады и дороги. Эрнст Юнгер

свежесть, которую дарит стихия.

Кирххорст, 23 июля 1939 года

      С Фридрихом Георгом, который вчера завершил свою работу о технике, в зоопарке: в это воскресенье входные билеты продавались по сниженной стоимости. Вид народных масс действует угнетающе, однако не следует забывать, что взираешь на них холодным оком статистики. Отдельный человек всегда значительнее, чем представляется такому взгляду. И часто он подобен зерну, которое в засуху совсем высохло, стало невзрачным, но всё же в самой своей сердцевине скрывает зеленый росток. В первую очередь следует думать о том, чтобы прежде всего сохранить человека в себе.

      Крокодиловый сторож, птица величиной со скворца, подвижная, с очень приятным переливом серого и розового цветов. Если б земные звери, как мне нередко мнится в часы уныния, все оказались истреблены, они тем не менее сохранились бы в неприкосновенности. Они покоятся в Творце, а уничтожается только их видимость. Всякое разрушение отнимает у образов лишь тени.

Кирххорст, 28 июля 1939 года

      Ближе к вечеру я закончил «Мраморные утесы». Мне кажется, что они получились приблизительно такими, как я и задумывал – за исключением тех мест, где ум излишне перенапрягался, так что язык оказывался под давлением и кристаллизовался; там он уподобляется потоку, несущему глыбы. Я же добиваюсь того, чтобы в прозе не было колебаний и поворотов, чтобы она была основательной, прочной. Предложения должны возникать в сознании, как гладиаторы выходят на арену. Однако здесь одного желания мало.

Кирххорст, 9 августа 1939 года

      На несколько дней сюда с визитом наведался Бодо[68], с прежней самоуверенностью, подчас напоминавшей мне манию. Просто поразительно это соединение острого, всегда бодрствующего интеллекта со странной, порой граничащей с чудачеством личностью. С одной стороны, в нем, безусловно, есть гофмановские черты, с другой, он напоминает даровитого кантианца, какие еще попадались лет сто назад. Он выходец из одной неизвестной мне силезской провинции, но в нем вместе с тем живет и нечто совершенно чужое, тамерлановское, что обнаруживается даже физиогномически. А отсюда, вероятно, и свойственный ему способ мыслить большими пространствами с элементами абстрактной жестокости. Еще ему свойственна приветливость, и я вспоминаю приятные ночи, проведенные вместе за пуншем. Однажды, навестив Бодо в его берлинском жилище, я нашел его в библиотеке за изучением нарисованной им же самим карты огромной империи. Перед окном он рассыпал птичий корм; оттуда вдоль книжных полок вели хитрые цепочки семян, завлекая синиц и зябликов вглубь помещения. Получалось, он как бы сидел в вольере. Две вещи достойны в нем похвалы – во-первых, неподкупное чувство духовной иерархии и, во-вторых, объем его теологических познаний.

      Тем временем я продолжаю переписывать набело рукопись «Мраморных утесов». Рихтовка предложений – будто выравниваешь рельсы. Сегодня я решил в некоторых случаях отступать от правила, согласно которому при большом

68

Также Бого или Богумил. Под этими именами в дневниках фигурирует Фридрих Хильшер (1902–1990), один из наиболее ярких консервативно-революционных публицистов периода Веймарской республики, противник национал-социализма, автор политико-философской книги «Рейх» (1931). В 1933 году порвал с Евангелической церковью и основал подпольную общину «Свободной церкви», выступив как провозвестник нового религиозного учения с элементами пантеизма. Несмотря на миссионерский пыл Хильшера (особенно в 1950-х годах), Юнгер поддерживал с ним переписку до 1980-х.