Родной, любимый и чужой. Лидия Петровна Будрик

на деревьях кричали грачи, намереваясь вывести свое потомство. А у самой калитки во всю цвела черемуха, наполняя воздух своим терпким и дурманящим запахом.

      Евгений Семенович еще раз потянулся, разгоняя дрему. Потом посмотрел на петуха, который наблюдал за ним, и тихо спросил:

      – Ты чё орешь? Обед уже! А ты раскукарекался тут. Ничего не попутал?

      Петух сразу как-то замолчал, покрутил головой по сторонам, а потом и вовсе слетел с забора вниз. Он словно специально забрался так высоко, чтобы разбудить его и умолкнуть.

      Женя спешно надел пятнистые брюки, у двери обул кроссовки и, прихватив полотенце, проворно вышел из дома. Уже на улице огляделся и направился к колодцу, что расположился чуть в стороне.

      Он подошел, повесил полотенце на куст сирени, быстро достал ведро воды и сразу вылил его на себя. А сам покряхтел от души, достал еще воду и снова окатил себя с головы до ног.

      – Ух! Хороша водичка! Родниковая! – сказал он громко.

      – Доброе утро, Евгений Семенович, – поприветствовала его Нина Николаевна.

      – Доброе утро, – ответил он и повернулся в ее сторону.

      Женщина стояла у своего крылечка и наблюдала за ним. В руках у нее был таз с постиранным бельем, которое она намеревалась развесить на веревку.

      – Как вам спалось на новом месте? – поинтересовалась она.

      – Мне хорошо, а вам?

      – Я тоже крепко спала. Даже не видела, в каком часу Сашка пришла.

      – А я впервые в жизни спал так сладко.

      – Ребята галдели всю ночь под окном, думала, что мешать вам будут.

      – Сашины женихи?

      – Какие там женихи! – отмахнулась она. – Одноклассники. Приходят поболтать, музыку послушать.

      – А Александра еще спит?

      – Какой спит! В школе давно. Экзамены на носу, пропускать нельзя.

      – Всю ночь гуляют, а утром в школу, это нормально? – спросил он и вспомнил свою молодость.

      – Она хорошо учится. Ругать не за что, все успевает.

      – Молодец, – похвалил Баринов и начал вытираться полотенцем.

      – Я там оладушек напекла, хотите? – предложила Полозова.

      – Я привыкну к вашей стряпне и совсем обленюсь готовить, – возразил он.

      А сам жутко хотел попробовать тех оладушек, зная точно, что они будут со сметаной и такие вкусные.

      – Вам, поди, и есть-то пока нечего? – решила уточнить женщина.

      – Честно? Нечего. Но я сейчас смотаюсь в город и куплю что-нибудь.

      – На голодный желудок ездить вредно. Идите позавтракайте и езжайте себе на здоровье.

      Делать нечего, и мужчина повиновался. Он быстро вернулся в дом, там переоделся, сменил мокрые штаны, натянул на себя майку, обул кроссовки и явился перед доброй соседкой.

      Нина Николаевна успела развесить белье и уже суетилась на кухне. Она поставила на стол оладушки, банку со сметаной, чашку с чаем и подала сахар и варенье. А сама присела напротив и тихо заговорила:

      – Вот уедем в город, скучать будем по этим местам.

      – Вы там что, квартиру купили?

      – Нет, по очереди